Жил у бабушки козлик неброский,
Был облезлый, хромал и болел.
Не взгляни на него Кашпировский —
Безусловно, давно б околел!
Но взглянул на него он из теле —
Лишь глаза к переносице свел,
Как почувствовал жжение в теле
И подернулся шерстью козел.
Поглядел дядя Толя суровей,
Меж зрачками сверкнула дуга,
И сейчас же с приливом здоровья
Укрепились козлячьи рога.
Затвердели козлячьи копыта,
Залоснились от жира бока,
И проблеял козлище сердито:
«А подать мне сюда Чумака!».
И сейчас же, как будто с привязи
Посрывались, не чуя удил,
Полетели флюиды на мази
И поток их козла зарядил.
И без крика, скандала и шума
Улыбнулся светло козелок,
И сказал: «Не мешало бы Джуну…
Собирает пускай узелок".
Эх, чего же тогда не взбесил их Беспардонный козлиный нахрап?
Залечили его с полной силой
Безо всяких примочек и трав.
И расставшись с телесною мукой
С их гуманной и легкой руки,
Прогнусавил он следом: «А ну-ка,
Подавай человечьи мозги!".
Святый долг — Гиппократова клятва.
По святой простоте, не со зла,
Под мозги человечьи ребята
Зарядили мякину козла.
И запрыгал козел, заторчался,
Поумневший, проблеял: «Ура!»,
Снес ворота и в люди умчался
Навсегда из родного двора.
С той поры он живет — то, что надо!
Мир почуяв мозгой наконец,
Он теперь человечее стадо
Заряжает мозгами овец.
Обучает их разным коленцам
При посредстве заряженных слов.
Обращаюсь ко всем экстрасенсам:
«Никогда не врачуйте козлов!».