Я не буду требовать от тебя верности, преданности. Не спрошу, из какой темноты ты приходишь ко мне по ночам.
Почему твои руки холодные, губы обветренны — мне нельзя придираться к таким мелочам.
Я не буду пытаться тебя удерживать, спрячу страх за улыбку, и пусть он остался в глазах.
И в порыве по детски отчаянной смелости, поцелуй я оставлю на теплых от солнца плечах.
Мне не страшно когда за тобой закрываются двери, боль приходит чуть позже, когда догорает рассвет.
Я боюсь просыпаться в пустой и измятой постели, потому что все проще простого — тебя больше нет.
Изучаю тебя до линий над переносицей, до привычек, улыбок и самых дурацких примет,
Я боюсь, что однажды ты просто окажешься гостем, прилетевшим с далеких пустынных планет.
Может я тебя выдумал, выписал, выучил — теоремой на клиньях тетрадных чернильных полей,
Может быть ты забрался в меня отравляющим вирусом, выбрал жертву в толпе постоянно спешащих людей.
Я не знаю тебя, твоего настоящего имени, для кого создал Бог ярче синего неба глаза.
Я не стану ложиться под ноги твои замерзающим инеем, твои крылья ломать, не пуская к родным небесам.
Я не буду просить теплоты, обжигающей нежности, задыхаясь от слез, прижиматься к тебе по ночам,
И в порыве бессмысленной яростной дерзости, подносить твои тонкие пальцы к горящим свечам.
Я останусь удобной, понятной обителью, через стекла, как зритель, смотреть на твою красоту.
Мне не важно, мне нужно немногое — просто любить тебя, принимая за счастье одну на двоих пустоту.