Без сомнений я — лучший хирург
в очень хрупком крошащемся мире.
Когда ты отрывалась и брешь
становилась меж нами всё шире,
У меня получалось достать
и пришить тебя крепко обратно,
Хоть повторно слияние тел
и казалось всем невероятно.
Я — мыслитель, поэт и священник,
возносивший тебя до небес,
Своей искренней страстною музой
в твою скрытную душу пролез
И молился порочной мадонне,