На коробки домов натыкаются тучи летящие.
Вознеслись этажи ближе к солнцу и ближе к ветрам.
Вот и осень глаголом пришла, а сама подлежащее,
От которого исподволь грусть подбирается к нам.

Листопады уже золотой прошуршали метелицей.
Серебро лета бабьего ветер осенний унёс.
По распадкам туманы предательски сизые стелются,
И от холода зябнут раздетые стайки берез.

Моросит мелкий дождь, всё в промозглой купели купается,
А на черной земле стынут алые гроздья рябин.
И размеренно веником ветки сирени качаются
Тонко, тонко поёт невидимый никем клавесин.

Ты, как женщина, осень, такая же непостоянная,
То одаришь теплом голубого прозрачного дня,
И такая манит красота твоих черт несказанная.
Без конца бы с восторгом глядел и глядел на тебя.

Но вдруг так неожиданно ты отвернешься, лукавая.
Скривишь губы в усмешке таинственной и неземной.
В полумраке исчезнет краса твоя величавая.
И заплачешь дождем, закрывая весь мир пеленой.

А, когда надоест меланхолия скучная, серая
Дней предзимних, нерадостных, вялых и полуслепых,
Приударит мороз и закружится медленно белая
Карусель из снежинок совсем невесомых таких.
Засияет весь мир, обновленный, и чистый, и ласковый.

В шубе белой земля будет спать до далёкой весны.
Будет долго зима нам метели раздаривать сказкою,
Навевая для тех, кто в тепле, свои сладкие сны.