Старые вещи нельзя разбирать. Их можно перекладывать с места на место или выбрасывать не глядя. Если на них смотреть, неосознанно поглаживая и даже украдкой принюхиваясь, то непременно начнешь вспоминать. А иногда этого делать совсем не хочется — не все воспоминания одинаково приятны.

Есть вещи, которые навевают давно, казалось, недюжинным усилием воли похороненное в недрах памяти. Но возникает из небытия какой-нибудь шарф, обтрепавшийся по краям, чуть пахнущий давними духами, которые тебе сегодня в страшном сне не приснятся, и всё.
Получаешь отчетливое воспоминание, как любовно обвивала его вокруг шеи, выкладывая как бы случайные, но тщательно продуманные складки, пшикала жуткими духами, от которых, ты теперь точно знаешь, мухи дохнут на лету, и разглядывала себя в зеркале. Победительница, блин, царевна неописуемая. А потом услужливая предательница память подсовывает другую картинку: ты срываешь этот злосчастный шарф, глотая злые слезы. И ни одной мухи вокруг, твои духи всех мух погубили.
Поэтому ветхую тряпку, когда-то бывшую шарфом, на который возлагались нешуточные надежды, не нужно разглядывать. Берем двумя пальцами, задерживаем дыхание — и в мусорный мешок, где ему самое место.
Так же поступаем с нелепыми красными туфлями. Зачем заново переживать унижение, испытанное когда каблук этих ужасных туфель в самый неподходящий момент застрял в асфальте? Ты говорила о чем-то умном, быть может, возвышенном и вдруг задергалась, взмахивая полами плаща, как крыльями, и вращая ногой. Жалкое зрелище. Тебе подали руку, скрыли улыбку (почему застрявший каблук — это смешно?) Но твои акции резко ухнули вниз и ничего не получилось. К черту эти туфли!

Конечно, это не относится к персонажам, безоглядно и взаимно влюбленным в себя, а лишь к безнадежным, предпочитающим называть себя тонко чувствующими натурами…