Размышляя о своем месте в истории, прихожу к парадоксальной мысли: мое поколение умнее всех людей, когда-либо живших на земле. Мысль эта, собственно, состоит из двух частей. Во-первых, мы явно разностороннее и образованнее наших родителей и прародителей (притом что они ужасно милые и трогательные, конечно). Во-вторых, нынешняя молодежь — это вообще что-то с чем-то. Таким образом, получается, что люди, рожденные после середины ХХ века, — особая точка истории и прелесть что такое по сравнению со всеми прочими. Налицо грубое нарушение временных симметрий. Иллюзия или факт?

Что касается предков, тут вопрос непростой. Одна моя знакомая, к примеру, оспаривает этот тезис: она считает, что ее предки дают ей сто очков вперед по всем направлениям. Она не читает свободно на шести языках, не свергала правительств небольших европейских государств, не написала ни одной докторской диссертации, и даже в раздолбайстве своем далеко не дотягивает до уровня предков: не умеет толком передергивать при сдаче карт и не проиграла ни одного фамильного поместья. Обсудив ситуацию, мы решили, что моя иллюзия — типичный артефакт «поколения акселератов» (а за бугром примерно так же чувствовало себя более раннее поколение «бэби-бумеров»). Именно нам с детства говорили, что мы самые лучшие и будем жить при коммунизме, а все плохое осталось позади. Кто родился в 1970-х и заматерел в 90-х, те, напротив, склонны к самоуничижению. Родившиеся после 1981-го — опять триумфаторы. Так что тут не сразу понятно, где аберрация зрения, а где зерно истины.

А вот вопрос с потомками совершенно ясный. Тот факт, что грядущие по нашим стопам будут тупее нас, не оспаривает никто (по крайней мере из тех, к чьему мнению я готов прислушаться). И, как выясняется, он получает все больше серьезных научных обоснований. Многие из них собраны в прекрасной книжке Робина и Саманты Хениг Twentysomething: Why Do Young Adults Seem Stuck?

Вот, например, один факт. Новые поколения практически неспособны запоминать информацию: им это не нужно, поскольку «в Яндексе найдется все». Чтобы убедиться, насколько быстро атрофируются невостребованные функции мозга, в 2011 году группа психологов во главе с Бетси Спэрроу собрала 60 студентов и попросила их записать (настучать на компьютере) список фактов. Наподобие того, что «глаз страуса больше, чем его мозг». Половине студентов сказали, что файл будет сохранен. Другую половину предупредили, что файл погибнет тотчас после завершения работы. После выполнения задания исследователи опросили студентов на предмет того, много ли они запомнили. Оказалось, что те, кто был уверен, что факты хранятся где-то на диске, не запомнили почти ничего. У другой половины результаты запоминания были вполне сносные. Мораль: полагаешься на Google — не удивляйся усыханию мозга.

Более того: возможно, и не в «Гугле» дело, а в самой клавиатуре компьютера. Карин Харман Джеймс из университета Индианы попросила студентов пересказать содержание некоего текста тремя способами: напечатав на компьютере, написав на бумаге печатными буквами или написав обычной «письменной» скорописью (этот навык многими вообще почти утрачен). Спустя неделю она попросила студентов еще раз пересказать устно содержание отрывка. Те, кто писали скорописью, справились с заданием лучше всех, а печатавшие на клавиатуре практически не справились вообще.

(Может, именно поэтому мое поколение особенное, не похожее ни на предков, ни на потомков? Уже научились гуглить, но еще не разучились писать? К примеру, в редакции «Сноба» я, кажется, единственный, кто не может работать, не распечатывая на принтере промежуточные варианты статей, причем на этих распечатках я непременно делаю записи шариковой ручкой. Те, кто моложе, просто не понимают этой причуды: можно же открыть сразу много окон, делать копипейст, выделять текст разными цветами и т. п.?)

Сторонники прогресса и противники стариковского брюзжания возражают авторам этих исследований: да, компьютер и интернет повлияли на способ мышления, но не только негативно. Отпала необходимость запоминать, зато высвободились мощности мозга для решения более креативных задач. Команда из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса просканировала мозг 24 испытуемых, занятых поиском опять же в Google. Половина испытуемых были опытными гуглерами, половина — новичками. Оказалось, что у тренированных юзеров при поисках активируются куда более обширные зоны мозга, включая те, что отвечают за зрительные образы, принятие решений и сложные умозаключения. У новичков — только обычные зоны чтения и памяти. То есть, работая в интернете, современное поколение способно достигать таких высот духа, в какие мы возносились лишь после заучивания наизусть дюжин «стихотворений в прозе» Ивана Тургенева. А зачем их учить, если погуглить можно.

Впрочем, вопрос о том, насколько полезно (или вредно) запоминать много всякой всячины, не имеет ответа до тех пор, пока нейрофизиологи не выяснили, каким образом работает эта самая память. Про нее известно только, что обитает она в гиппокампе, а эту область довольно сложно вовлечь в какую-либо другую активность. В последнем номере Scientific American можно найти прекрасную статью о том, насколько экономно на самом деле устроена эта самая память. К примеру, исследователи нашли в гиппокампе нейрон, который активируется только в ответ на стимул «Дженнифер Энистон». Причем это может быть любая узнаваемая часть тела звезды, кадр из фильма с ее участием или просто звуки ее имени. В статье (написанной весьма видными специалистами в этой области) представлены доказательства, что память оперирует готовыми концепциями: например, небольшая группа нейронов хранит все, что связано с Дженнифер Энистон. А если вы случайно встретите ее, к примеру, на улицах города Осташкова (и эта встреча вам запомнится) — в вашем мозгу немедленно сформируется устойчивая связь между этой группой нейронов и той, где лежит концепция «Осташкова». Таких концепций у человека не так уж много — тысяч десять. Нейронов миллиард, так что хватит на всех кинозвезд с запасом.

Таким образом, не очень понятно, может ли наш отказ запоминать информацию каким-то образом улучшить быстродействие мозга (даже начисто забыв, кто такая Дженнифер Энистон, вы высвободите в лучшем случае несколько тысяч клеток, не способных ни к чему другому). С другой стороны, к примеру, мой дед на восьмом десятке мог подолгу декламировать Горация по-латыни, но регулярно терял паспорт (видимо, пустых ячеек на паспорт уже не осталось). После его смерти в доме нашли семь паспортов. А стихи Горация вообще неизвестно куда делись, так что непонятно, стоило ли оно того или нет.

В конце концов, решение дожить свой век по старинке каждый может принять самостоятельно, смирившись с возможными потерями. Для этого только нужно твердо верить, что наше поколение — самое лучшее в истории планеты, а все идущие после нас поражены червоточиной компьютерной эры. И от того, что ученые подтвердили эти мои подозрения, я почувствовал себя гораздо увереннее в своем закоснелом ретроградстве.