Надралась, наверно моя муза,
не пришла сегодня ночевать.
Я назвал её своей обузой,
мол уйдёт -не стану горевать.
Не снесла она такой обиды
и служить не стала дураку.
А ведь многие имели виды
с нею быть, на всём её веку.
И теперь похмелье видно лечит
в полутёмном зале кабака,
души чьи-то юные калечит
рифмами незрелыми, пока.
И в моей душе поблекли краски…
В мире, что был создан для двоих,