Индейцы служили во всех шести дивизиях морпехов, диверсионных и парашютных подразделениях. Они передавали важнейшие донесения по телефону и рации на своем родном языке. Это был шифр, который японцам так и не удалось разгадать.
Язык навахо отличался необычайной сложностью, и, кроме того, был бесписьменным. Никто не зафиксировал не только своды грамматических правил, но даже элементарный алфавит. (…)
Проведенные испытания показали, что навахо могут закодировать, передать и раскодировать трехстрочное сообщение на английском за 20 секунд. Машинам того времени на ту же работу требовалось на 10 секунд больше. (…)
Ветеран Иводзимы, майор Г. Коннор (…) заявлял: «Если бы не навахо, мы бы никогда не взяли Иводзиму». В подчинении у Коннора находилось 6 радистов-навахо, которые в первые два дня сражения работали круглосуточно, не покладая рук. Эти шестеро отправили и получили более 800 сообщений, и не допустили ни одной ошибки.
Японцев, имевших недюжинный опыт во взламывании шифров, язык навахо поставил в тупик. По словам шефа японской разведки, генерал-лейтенанта Сейцо Арисуэ, они свободно разгадывали все шифры, кроме того, который использовался в морской пехоте. Шифровальщики-навахо смогли ввести в заблуждение даже собственного соплеменника, попавшего в плен при Батаане. Солдат, которого заставляли слушать перехваченные донесения, впоследствии искренне признался радисту-навахо: «Я так и не понял, что вы, ребята, хотели сказать».