История.
Часть 1.
Англия, август 1917 года.
Стояло прохладное летние утро.
Деревушка Вотерлейк еще находилась в полудреме.
Джек как всегда вскарабкался на чердак потом вылез на крышу дома уселся поудобней возле дымовой трубы и уставился вдаль на солнце, которое медленно поднималось из-за высоких зеленых склонов. Туман простирался вдоль полей и посадок видневшихся вдали, их было достаточно хорошо видно с крыши небольшого дома Уотерсонов.
Джек поджал под себя коленки, охватив своими маленькими детскими ручонками и пристально вглядывался вдаль, иногда на миг переключался рассматривая окрестности во круге. Он как будто приготовился какому-то необычному зрелищу, которое вот-вот должно произойти.
Ему всегда было все любопытно, что творится во круге его маленькой резиденции. Родители еще спали, а он самостоятельно одел свою модную белую льняную рубашку, коричневые подтяжки с металлическими застежками, теплые уже чуть коротковатые штанишки и коричневые башмаки со шнурками на босую ножку. Быстренько и бесшумно спустился вниз, чтобы не разбудить родителей, которые еще досыпали свои сладостные минуты, потом на цыпочках прокрался на кухню, выпил из кувшина домашнего вечернего молока, как раз приготовленного для него. Мама Джека знала, что он любит проснуться раньше всех и побывать на кухне, а потом полдня провозиться на своем любимом чердаке… Так вот он выпил кружку молока, схватил корочку хлеба, завязал наспех шнурок на ботинке, который уже успел развязаться, и на ходу кусая свою горбушку отправился на чердак, а потом на крышу.
Часть 2.
Солнце поднималось все выше и выше, туман постепенно рассевался на полях и было видно зеленые пушистые покрывала, которые застилали все во круге маленькой английской деревушки.
Птицы все громче стали заводить свои мелодии в перекличку с петухами, которые где не где подавали свой клич, что вот наступило утро, наступил новый день и пора начинать работу. Появились уже и первые люди на улочках, которые отправлялись по своим делам, кто на ферму выгонять коров и овец на пастбища, кто начинал метушиться у себя во дворе с метлой в руке или развешивать стирку.
Вотерлейк проснулся.
Джек жуя свою хлебную корку продолжал наблюдать за всем происходящим сидя на крыше. Поднялся приятный запах горящих дровишек переплетавшийся с вкусным ароматом стряпни, которую затеяла в печке мама Джека. Он вдохнул на полные легкие своим курносым в веснушках носиком этот запах выходящий из трубы дома, призакрыл свои темные глазенки улыбнулся и как будто пытался представить, что вкусненького ждет его сегодня на завтрак…
— Эй, Джек что ты там делаешь? — послышался детский голос с низу. Это был его приятель с соседнего дома — Вили. Так его прозывала здешняя ребятня.
Родители Вила были фермерами, как и Джека. Вил был не большого роста, худенький светловолосый мальчик. Он тоже уже проснулся и стоял с большой длинной палкой, специально выточенной ножиком, чтобы пасти гусей.
— Привет Вили. — откликнулся Джек.
— Спускайся ко мне на землю, ты чего как воробей сидишь на крыше на корточках.- прокричал Вили своим тонким детским голоском.
— Неа, я еще здесь посижу. Я еще не все увидел. — пробормотал Джек, всматриваясь в даль и все, как будто пытаясь что-то там рассмотреть и подробно запечатлеть в своей маленькой головенке…
— А что там смотришь??. — уже с любопытством прокричал обратно Вил, почесывая затылок и помахивая своей длинной палкой в руке.
— Поднимись ко мне и увидишь. — откликнулся Джек.
— Так я же гусей пасу, мне приказано. — почти уныло, но достаточно громко пробормотал Вил.
— Ничего мы вместе будем пасти их только с крыши так виднее от сюда. Их лучше считать тебе будет, залезай ко мне.
— Так что ты там смотришь?- еще с большим любопытством прокричал Вил. И уже почти согласился вскарабкаться к Джеку на крышу и от туда махать своей деревянной тростью и считать гусей.
— Залезай увидишь.
Часть 3.
Вили еще раз покрутился со своей палкой, помахал ею, кинул взгляд на десяток гусей, которые «гогоча» пытались найти что-то съестное в виде травки на лужайке возле дома. И подумал про себя: «ну что, может с ними случиться пока я несколько минуточек посижу на крыше вместе с Джеком. И оттуда будет лучше видно. Очень уж любопытно, что там он высматривает почти каждое утро…» С этой мыслью он направился прямиком к его дому, где на кухне у же во всю хозяйничала его мама. Все бурлило и кипело на печке, наполняя приближенную окрестность приятными ароматами печеного хлеба, молочного кофе, жареного бекона и румяного картофеля.
— Здравствуйте миссис Елен. Я к Джеку.- проговорил Вили и уже был в направлении лестницы, которая вела на чердак. — У вас здесь вкусно пахнет. На секундочку приостановился, втянул запах своим носикои с улыбкой произнес Вил.
— Ой здравствуй Вили, — резко повернулась Елен, продолжая помешивать, на сковороде картофель и бекон деревянной лопаткой. Искренняя улыбка, проскользнула на ее красивом лице, — Я и не заметила, как ты вошел в дом. Как твоя мама?
Вили уже хотел было подниматься по лестнице, как заданный вопрос приостановил его. — Все хорошо мисс Елен, она в порядке. Промолвил Вили и побежал по лестнице в верх, которая прямиком вела на чердак, а с чердака на крышу, где сидел Джек.
Ручка двери провернулась, и Вили попал на чердак, где находилась резиденция Джека. Здесь хранились старые вещи и много книг. Также в углу возле окна висел гамак. Джек там любил валяться с книжкой в руках, смотреть в окно и фантазировать свою жизнь.
Вили окинул все помещение взглядом, увидел окошко, влез на подоконник и пробрался на крышу. Джек сидел, как и сидел, устремив свои глазенки в даль. Вили тихонечко подкрался к нему, так чтобы не отвлекать приятеля от столь важного мероприятия, уселся по удобней рядышком и полушепотом пробормотал к Джеку.
- Ну рассказывай, что ты там высматриваешь.
Джек улыбнулся, увидев своего приятеля на крыше. И промолвил — сейчас увидишь, вот уже скоро начнется.
- Джек, давай быстрее показывай, а то мои гуси долго ждать не смогут, они сейчас пойдут гулять по всей деревне.
— Ничего от сюда ты увидишь, кто куда потопал, а потом только побегаешь и по собираешь по назначенному маршруту — с улыбкой произнес Джек. И обратно пристально продолжал вглядываться в даль и резко с восторгом прикрикнул - вот смотри — смотри и пальцем указал в небо, в сторону восходящего солнца над полями вблизи их деревушки.
Послышался сначала гул, а потом темной лентой один за одним в небо на быстрой скорости, начали подниматься самолеты и выстраиваться в цепочку, узором стрелы пронизывающие небесную высь. Вилу показалось на секунду что это были огромные черные птицы. Он замер, приоткрыв слегка свой детский ротик от увиденного. Это оказалось завораживающие зрелище и для Вили, как и для Джека. Они смотрели в высь не шевелясь, и улавливали каждое движение этих металлических созданий.
Самолеты кружились над полями, вырисовывая в небе разные фигурки. То резко опускались в низ, то быстро набирали скорость и взлетали в верх до облаков. Крутились в небе, оставляли белые рисунки петлей на голубом фоне, прятались за облаками и за лучами солнца, а потом резко появлялись обратно. Это были учения в военной части, которая располагалась в близи деревушки. Самолеты проверяли и подготавливали к участию в боевых действиях. Но в этот момент не это было главное ни для Джека и ни для Вили, что война и где-то стреляют, и куда дальше полетят эти металлические конструкции дальше и что с ними произойдет. Им была важна данная секунда зрелища. Как умело летчики парили в небе как вырисовывали узоры и как незаметно у них появлялось желание очутиться за штурвалом этого летающего самолета, парить в небе разрезая облака подняться как можно ближе к солнечному диску и резко опуститься в низ как делали они. Вили даже забыл, зачем ему эта палка в руке, что где-то внизу уже разбрелись его гуси по окрестности в поисках чего-нибудь съестного в виде зеленой травки. Они в месте с Джеком были там в небе, наблюдали, мысленно парили в месте с самолетами.
Часть 4.
29 лет спустя…
«Вили!» эхо голоса матери послышалось из прошлого, картина крыши Уотерсонов, Джека сидящего на ней, самолеты, много самолетов, запах еды, все это перемешалось с реальностью и ревом двигателя у Вила в голове, когда он сидел за штурвалом своего самолета. Самолет с побитым крылом с бешеной скоростью лител в низ. Жизнь Вила начала отсчет по — секундно, он пониамл что вот еще чуть-чуть и он лишиться жизни, свист пуль, взрыв бом падающих с неба и выстрелы танков которые подрывали самолеты, гул двигателей и полуобморочное состояние прорывалось эхом прошлого голоса его матери, которая звала его «Вили, Вили, где же ты Вили… а ну быстро слезай вниз, чего ты туда взобрался, где гуси???» и опять он возвращался в реальность и понимал, что вот еще секунда и он с грохотом свалиться в низ, но почему-то это его не страшило в тот момент, может потому что их учили что солдаты не плачут и не сдаются, не понятно что, но не было у него страха в глазах, даже когда он осознавал что, как буд-то последние песчинки песочных часов падают в низ, так и его жизнь подходит завершению. И ему хотелось за последние эти секунды как можно больше на последок вспомнить ярких моментов он закрыл глаза, понимал что уже все равно можно не смотреть ни на приборы не в перед, какая уже разница ничего не поделаешь, все он летит в низ только в одном на правлении, можно не смот реть. Разные картинки прошлого как ускоренная видеопленка титрами мелькала у него в голове. Тут Джек ему улыбнулся с крыши и эхом звал его на верх. То опять голос матери звал его… самолеты, прекрасные металлические птицы, голубое чистое небо с облаками, корка хлеба на крыше с которой поделился Джек и в другой руке палка, которой он ганял своих белокрылых товарищей… все мелькало, он не хотел больше ни о чем не думать, кроме приятных моментов прошлого.
И тут произошло. Грохот. Взрыв. Упал. Части самолета разлетелись по черной пыльной земле. Темнота полная темнота. Все исчезло. Как будто в миг выключили свет в кинозале и все замерло, ни одного звука, ничего, только темнота и все.
Часть 5.
И опять Вил услышал женский голос, но как-то слабо его слышно. Это не был голосом его матери. Голос пытался как бы достучаться до него, что пора очнуться. Включился яркий свет. Все вокруг было белоснежным. Он лежал весь перебентованый на кровати в госпитале, а над ним стояла санитарка с белоснежной миской со сменными бинтами и различными бутылочками с лечебными жидкостями. Она пыталась ему что-то сказать, увидев что он постепенно начал приходить в чувства. У него промелькнуло в голове, он жив или… нет он жив. Он обратно закрыл глаза, а потом опять попытался медленно их открыть, так как понимал, что это сейчас для него большие усилия. И снова увидел ту же санитарку с той же мисочкой, она улыбалась, а рядом с ней появился еще один темный силуэт, который контрастно отличался по цветовой гамме от всего белоснежного в этом помещении. Стоял статный, высокий мужчина в красивой военной форме, и держал фуражку в руке. Знакомые черты лица, улыбка… «я знаю эту улыбку» подумал про себя Вил. «Это Джек, это мой дружище Джек» промелькнуло в его голове. Он попытался улыбнуться в ответ, но пока у него это плохо выходило, скупая мужская слеза скатилась у него по лиц. Он жив и приятель его жив, значит они выиграли бой, они не были побеждены врагами.
Джек присел у края кровати и с улыбкой смотрел на Вила. Санитарка поставила на тумбочку у кровати свою мисочку с медикаментами и удалилась, чтобы не мешать друзьям. Джек столь ко же ждал, чтобы его друг наконец-то очнулся и пришел в себя от длительной комы, в которой он находился почти месяц.
— Как ты? — произнес Джек.
— Ты бредил, -проговорил Джек, видя что Вилу трудно говорить продолжил сам, — ты пытался сосчитать гусей и волновался, что мама на тебя на кричит, если одного не досчитаешься — с почти вырвашимся смехом произнес Джек. Он увидел что в глазах Вила промелькнула улыбка.
— Я помню эту историю…, — с какой- то паузой произнес Джек, как будто мысленно пытаясь отчетливо отобразить картину прошлого , — как мы сидели на крыше и как ты первый раз увидел самолеты и как загорелся этой идеей когда-то полетать как только вырастишь, и как тебе здорово попалось за гусей от матери, которые слопали клумбу с цветами у соседей… пока ты был весь в мечтах и под впечатлением от увиденного… Джек помолчал немного как бы на секунду сам вернувшись в прошлое и резко продолжил.
— Мы выиграли. Я видел, как тебя подбили, как загорелось крыло самолета, и как ты полетел в низ. Думал, что больше не увижу тебя в живых. Ты родился в рубашке, значит твой бой, еще не окончен дружище, и еще полетаешь. Вилу конечно было трудно ответить быстро и отчетливо что все хорошо, что он рад что жив и видит Джека. Что жизнь набирает новые обороты и что кто-то заново перевернул и запустил песочные часы и их отсчет пошел сначала.
Смысл жизни заключается в самой жизни, в ритме каждого часа и даже не часа, а секунды, в каждом ритме биения сердца. И один миг может все прервать, не дописав твою личную историю, историю жизни. Или дать шанс на продолжение. Вил это отчетливо усвоил. Англия, август 1943 год…