ВЕРНИСАЖ
В Музее изобразительных искусств открылась экспозиция, посвящённая легендарному дому моды и его матери-основательнице
Очередь к дверям музея даже в будний день начинается на Волхонке от самой ограды. Под сенью ГМИИ им. Пушкина прославленный французский модный дом развернул экспозицию, посвящённую своей основательнице — Великой Мадемуазель. В качестве экспонатов выставки «Шанель. По законам искусства» выступают и легендарное маленькое чёрное платье, и знаменитые твидовые костюмы, и не превзойдённые никем и никогда духи.
Экспозиция лаконична, элегантна и загадочна, как всё, что выходило из-под рук Габриэль Шанель, но описывать увиденное в подробностях, перечисляя попутно имена всех её звёздных клиенток, чьи платья висят в витринах, и гениальных друзей, чьи рисунки выставлены тут же, я не стану. Это стоит увидеть своими глазами (впрочем, кому-то из числа принципиальных противников haute coutere делать этого, возможно, совершенно не стоит). И костюм a la Жаклин Кеннеди, и рисунки Кокто и Пикассо, а также двухметровую сеть из золотой канители ручной работы, пейзажи Гейнсборо, коллекцию бриллиантовых колье и даже квадратный метр губной помады…
Однако, проскальзывая между благоухающими ароматами, выставочными плоскостями, обитыми пресловутым твидом и чёрным бархатом, я не столько любовалась сногсшибательными платьями, сколько искала ответ на сакраментальный вопрос: в чём секрет её успеха? В таланте? В работоспособности? В простом стечении обстоятельств?
А ответ я нашла для себя на стендах, увешанных фотографиями из модных журналов былых времён. Практически на каждом из них можно было найти расположенные встык изображения: на одном юная модель, на другом Коко в весьма зрелых, а кое-где и преклонных годах, а наряд — один и тот же. И ещё вопрос, кто выглядит эффектнее. Вот оно! Мадемуазель Шанель оставалась верна своим принципам в любых обстоятельствах и в любом возрасте. То, что оттеняло её достоинства и скрывало её недостатки, она превращала в модный канон для сотен тысяч женщин, совершенно на неё не похожих.
Чёрный цвет испокон веков считался цветом бедности и траура. Не имея права носить траур по своему погибшему возлюбленному, ибо он был не её, а чужим мужем, она объявила чёрный воплощением элегантности, и весь мир ей поверил.
Корсеты, оборки, пышные юбки столетиями были неотъемлемым атрибутом женщины. Коко, обладательница абсолютно мальчишеской фигуры (ни бюста, ни бёдер, ни талии), всё это ненавидела, ибо оно её нисколько не украшало. Обычная женщина смирилась бы. А она объявила корсетам и оборкам войну и выиграла её.
Длинные волосы — что может быть женственнее? Но при небольшом росте пышные причёски были ей категорически противопоказаны. Так что даже если бы пресловутая газовая колонка была совершенно исправна (по легенде, Коко опалила себе волосы, собираясь на премьеру в оперу), она нашла бы способ отделаться от длинных волос. Ведь это с её подачи короткая стрижка стала последним криком моды.
Официальная история жизни Шанель известна. Партия твида, из которого, по идее, ничего нельзя было сшить, бутик в Биаррице, создание своего Дома всё на той же рю Комбон, где некогда возникло совсем маленькое ателье, знаменитые духи… Это — вехи. А за ними — поступки, на которые оказалась способна она одна…
Сергей Дягилев говорил ей, что она единственная женщина, которую он мог бы любить. Герцог Виндзорский предлагал ей руку и сердце, Гийом Аполлинер писал ей восторженные стихи. В оккупированном немцами Париже она в свои пятьдесят шесть заводит роман с бароном фон Динклаге. После войны француженок, имевших связь с немцами, публично остригали наголо. А её отпустили, позволив покинуть Францию. Десять лет в швейцарском уединении — и она снова открывает в Париже свой Дом, чтобы обыграть Кристиана Диора, вернувшего в моду столь ненавистные ей оборки и воланы.
Коко расставалась с ножницами, только когда ложилась спать. Она возвела моду в ранг высокого искусства, но законы этого искусства она изобретала сама, заставляя весь мир подчиняться им. И в восемьдесят восемь она оставалась воплощением принципа, который исповедовала всю свою сознательную жизнь, — чтобы быть элегантной, вовсе не обязательно быть молодой и красивой. Её давно уже нет на свете, но женщины по-прежнему не могут обходиться без придуманных ею платьев, духов и костюмов.