зима — она и в Африке зима. а здесь к тому же — с ветром и метелью.
от запахов легко сойти с ума, а значит, я практически у цели —
у ресторана местного ЛИТО. в разгаре бал, у входа держиморда.
не просочиться: и парфюм не тот, и экстерьер скромнее, чем у лорда.
а там вовсю встречают Новый год. признаться честно — не люблю поэтов.
(у многих тоже экстерьер не тот, но всё для них — и мухи, и котлеты).
прозаики — вот те народ иной. увесистей — в листах и килограммах:
питаются отборной ветчиной, колбасного не уважая хлама.
их тяпнуть — упоительно до слёз, как будто пообедать внеурочно,
а я — всего лишь бесфамильный пёс, и не огонораренный построчно…
хоть чучелом, хоть тушкой — мне б сюда, в сей дивный мир, духовно-ароматный…
в «главпис» меня примите, господа (поверьте, я описыватель знатный).
а критики? собратьев по перу в них чувствую. и в плане аппетита…
в один присест и тех, и тех сожрут, и я бы мог, особенно главлита.
округленький, с прелестным пятачком, сюда б добавить хрена и сметаны,
с картошечкой, армянским конъячком… и только миг до полного шармана!
эй, дворник! доставай свой кондуит, пиши, не отлагая в долгий ящик:
аз есмь Шарло, потомственный пиит, а не какой-то кабысдох смердящий.
я чую вдохновений потный вал и клокотанье творческих процессов…
так, что у нас сегодня абырвалг? эй, человек! подай-ка аниртесо…