К тёще насобачилась ходить по ночам через балкон соседская кошка. Переберётся через ограждение — и на кухню. Лето, всё настежь. Кухня с балконом в противоположных концах квартиры. Две комнаты, коридор, четыре двери. Нелёгкий маршрут. Кошка идет бесшумно и неспеша. Двери, если надо, открывает лапой. Долго эти ночные посещения оставались незамеченными. Прокололась кошка на пирогах.
Тёща часто печёт пироги. Любит это дело (Пироги, между нами, преотвратительнейшие. Съешь один, чисто из уважения, потом неделю во рту привкус, ничем не перебьёшь). Печёт по ночам, когда все спать лягут. Не отвлекают её, не шастают туда-сюда. Пеки знай, да разговаривай с телевизором.
Ага! Однажды пошёл в сортир, слышу — разговаривают двое. Вроде интервью. Один совершенно точно Дмитрий Анатольевич Медведев, а второго — ну, не могу узнать. А голос-то знакомый! Прислушался — так это ж, мать твою, мать твоя! У неё даже голос другой, оказывается, когда она с телевизором разговаривает. Строгий и деловой. Может, кстати, и пироги от этого такие говённые. Из-за телевизора…
Короче, напечёт, поставит противень с пирогами горячими на стол и накроет полотенцем. Чтоб утром, значит, домашние встали и пирогами свежими потчевались.
Стал пропадать один пирог. Всё время левый нижний угол. С вечера лежали аккуратными рядами, заполняя всё пространство поддона, утром раз — одного нету.
Сперва грешила на тестя. Он по ночам часто встаёт. Тот: «Да ты с ума сошла?! Мне днём-то твоя стряпня, как штрафной удар судьбы! Ещё не хватало по ночам кусошничать! (Тесть, на беду супружнему кулинарному долгу, всю жизнь проработал водилой на хлебозаводе, толк в хорошей выпечке понимает, как никто).
Любителя тёщиной стряпни вычислили быстро. По крошкам и начинке, ведущим на балкон. Однако, очарованная такой любовью и преданностью хоть какого-то живого существа (тараканов у них нет) к своему кулинарному искусству, тёща никаких контрмер предпринимать не стала. А стала, наоборот, оставлять на кухне всякие вкусняшки и ништяки. Тесть побурчал, побурчал, но смирился. Кошка не наглела. Никому не мешала. Да её и не видел никто. Придёт — уйдёт…
Закончилась любовь одной пасмурной тихой ночью. Кош намертво обожрала какой-то особо эксклюзивный тёщин пестик на окне. Весь куст обглодала, к чертям собачьим.
У тёщи, кроме пирогов, есть ещё одна страсть. Втыкать пестики и тычинки. Весь дом, как клумба. Я один раз имел неосторожность окурок в цветочном горшке затушить. Три года потом мы не виделись, да. Там, главное, и цветка-то никакого не было! Оказалось — был…
Пестики и тычинки, на самом деле, не вторая, а первая по значимости тёщина страсть. Поэтому проститься могло всё, но только не обглоданный рододендрон. И кош был отлучён от кухни. Ну, то есть, доступ на кухню перекрыть было проблематично, да и ни к чему, просто от кошки стали убирать всё съестное и перестали оставлять ништяки.
Однако, спустя какое-то время, было замечено, что ночные визиты продолжаются с прежней периодичностью. Тёща натурально заболела бессонницей в задумках выяснить, что чужая кошка делает по ночам на ейной кухне. И однажды ночью ей это удалось.
Она проследила, как кош прошла на кухню, выждала чуток и тихонько пошла следом. И стала смотреть от двери, что происходит в кухне.
В кухне не происходило ничего. Кошка сидела на подоконнике и смотрела на улицу.
Тёща тихонько поставила табуретку в прихожей, села и стала смотреть на кошку. Смотрела-смотрела и задремала. Потом очнулась. Ничего не изменилось. Кошка сидела на окне, как каменная. Тёща встала и тихонько подошла к окну…
Спустя какое-то время тесть проснулся и почапал в сортир. И увидел в кухне прелюбопытнейшее для себя и отечественной психиатрии зрелище. На фоне лунного окна, среди кактусов, пестиков и тычинок, четко обрисовывались два силуэта — тёщи и кошки. Они замерли рядышком, плечом к плечу, и не шевелясь смотрели на улицу. Тесть несколько минут наблюдал эту картину, решая, что делать, потом плюнул, сходил в сортир и лёг спать. Его нарочито громкое чихание, кашлянье и бурление вод не вызвало с кухни ни малейшей реакции.
Короче, что оказалось? Оказалось, что кошке все пирожки и прочие ништяки были просто поводом. Главной же причиной её ночных визитов было окно.
Дело в том, что её, кошкина, однушка выходит окнами на ту сторону, на озеро. И весьма романтичный, с точки зрения человека, ландшафт, который не менялся последние лет тридцать (озеро слева, заводские трубы справа), не представлял для кошки никакого интереса. А вот тёщина трёха кухней выходила на другую сторону. И там было много интересного. Закрытый, буквой П двор. Луна. Яркие фонари. В окнах напротив то там, то тут нет-нет, да и загорится свет. Под окнами то и дело шмыгают облезлые дворовые псы и жирные помоечные коты. Матерятся и иногда дерутся местные пьяницы и наркоши. Приезжают и отъезжают машины. Визжат в кустах девки, и гэгэнятся парни. Жизнь кипит. Много чего интересного. Не то, что там, на той стороне.
Ну, вот. Выяснив это дело, тёща от бессонницы не избавилась, но зато теперь, в компании кошки, они частенько на пару стали смотреть этот ночной канал. Тесть выйдет, посмотрит на них, головой покачает, рукой махнет… Ну, а что ты сделаешь? Не дебоширят ведь…