Пока плюем мы на площадке у квартиры. Бычки кидаем, хотя внизу белье висит. Мы так и будем персонажи из сатиры. Дух пролетариев в нас до сих пор сидит. Пока мы Голос свой на кухнях рвем ночами. И затыкаемся, где просят нас кричать. Мы так и будем куклами на ниточках и нами. Как и когда угодно властиимущие будут играть.

Как в песне у Антонова *мы все спешим за чудесами*. Вот только почему-то эти чудеса. Бегут частенько и не к нам, да и сторонними путями. И мы гоняемся за ними, а ведь порою зря. Я думаю: коль захотелось чуда. Неважно: для любимой, детям, или вам. Вы просто сотворите это*блюдо*. Со всей любовью и вы увидете, что это счастья храм. Повиснет детвора на шее. И ночь вы встретите, как в первый раз. И ваша живность в доме скушав нямки блюда. У ног уляжется и наконец услышат вас. Творите чудеса и радуйте любимых. И сами, сами, и не ждите, что придет само. Все нам дано, и в силах наших. Устроить счастье для любимых, чтоб обрести его…

Вот почему-то принято считать. Что мы и женщины по разному все ощущаем. Отчасти я согласен, и не могу опровергать. Но одиночество в ночи нас одинаково терзает. И у кого-то слезы, и рассудок идет в разнос. Кто в дно стакана взором устремленный. И также сердце скачет, душа в износ. И интерес уходит к жизни невоплощенной. Все также, уверяю вас, но меньше чуть. И боли, и страдания, и муки. И расставания порою не дают вздохнуть. И очень-очень больно от разлуки. И ощущение вины, и что не удержал. Рвет сердце и случаются инфаркты. И отмечается все на лице, и белым локоном висок предстал. По всем по нам бьет одиночества куранты.