Одинокой волчицей ласково звал,
Приручал, и родным стал сучий язык.
Изменил… Не скулила. Бросок. Оскал.
С маху в милое сердце вонзила клык.
Не убить, удержаться б, да клык — кинжал!
Волчья верность и хватка — тут до конца!
Как убила — тАк выла, что мир дрожал,
На тропу осыпалась со звёзд пыльца.
А теперь: смерть учую — туда стремглав!
Позабыты инстинкты, природы зов.
Да от шалой волчицы — хвосты поджав
Убегают и своры ретивых псов…
Не уйти мне от боли, лютой тоски…
Вспоминаю улыбку — набатом пульс!
Если нежность воскреснет — мчу на флажки! — 
Но для бешеных нынче жалеют пуль…
Мне бы с кольями яму, чтоб снять вину.
Только нет искупления… Прахом дар…
И скулить будет вечно, выть на луну
Не волчица, не сука, не баба, — тварь!