Жир озарил мою больную тушу.
Нет, свой покой колбаской не нарушу.
Хлеб, полночный хлеб терзает сердце мне опять,
О, сервелатик, я посмел тебя желать.
Мой тяжкий крест — обжорства вечная печать,
Я огуречик за мясцо готов принять.
Нет, жируха вечная с боками до колен
Моя житуха — это просто полный тлен,
И после смерти мне не обрести покой
Я душу дьяволу продам за ночь с едой.