Написать бы о друге, который уже не друг.
Или просто о доме, который сгорел
до тла.
Написать бы о том, что маршрут мой
— ведомый круг,
где водили меня, а казалось, что я —
вела.
Написать бы о том, что кричат под
окном коты.
И как плачет соседка, которую
бросил муж.
Как меж нами с тобой небеса развели
мосты.
Ты ушел — по песку. Ну, а я — по трясине луж.
Написать бы о том, что во мне
поселился лёд.
Как прошла сквозь огонь и загнала
во смерть коня.
И читать в кабаках — где пьянчуга
слова поймет,
поцелует в висок, пожалеет тогда
меня.
Написать бы о том, как болталась
любовь в петле.
И остался один только липкий,
холодный пот.
И о Боге, который слоняется по земле…
И не слышит меня этот длинный,
морозный год.
Написать бы себе: «Не водись с дураками впредь!
И не слушай всех тех, кто советует,
как мне жить.
Научись понимать. Научись ожидать.
Терпеть.
И не пробуй упиться спасеньем от лжи во лжи».
Написать бы себе: «Ты сидела, как
дура, ночь.
И ждала от него, как казалось, —
благую весть».
Написать бы всё то, что уже
умолчать не в мочь.
И поджечь этот лист, не давая Ему
прочесть.