Существовал в одном лесу Ёжик. Обычный такой Ёжик, не хороший и не плохой — для всех по-разному, в общем-то. Только сам он мечтал быть дикобразом. Он считал, что дикобраз — это круто, у него и морда крупнее, и иголки длиннее. Поэтому он сооружал себе из еловых веток длинные иголки, делал серьезную морду и ходил к реке — рассказывать ее каплям, как здорово, что он дикобраз.
Он подходил к реке и смотрел на свое отражение, и, видя там дикобраза, был страшно доволен. Крутился и так, и сяк, приговаривая — «Смотрите, капли, какие у меня иголки!» и слышал в ответ дружное «ах…»
И вот, в одно странное утро, прошел дождь. Ёжик, как обычно, надел свои длинные иголки и отправился к реке. Пробираясь сквозь мокрую траву, он любовался собой в каплях, и вдруг — увидел в одной капле отражение ежика. Пощупал спину — ветки на месте. Но отражается ежик. Он остановился. И спросил у капли — «Видишь ли ты, что я дикобраз?», «Конечно вижу — ответила Капля. — Дикобраз, самый настоящий.» И завелась у них беседа. Ёжик понял, что ему безумно нравится, что он видит в этой капле ежа, но ему совсем не хотелось, чтобы Капля тоже видела это — ведь еж это вам не дикобраз, не красивый дикобраз с длинными иголками, кому может понравиться еж.
Каждый день ходил еж к Капле, они говорили, говорили… Но вдруг Ёжик понял, что рано или поздно, Капля увидит его без длинных иголок, такого обычного маленького ежа. И что это будет провал. Что она разочаруется в нем, зная, что он — не дикобраз.
Отчаялся Ёжик, и пошел к реке. Посмотрел в нее молча — и плюхнулся в нее. И поплыл. Поплыл себе, подальше, чтобы Капля не узнала, что он Ёжик на самом деле. И так и не узнал, что Капле было прекрасно видно, что иголки — ненастоящие, да и вообще не похож он на дикобраза. И что он самый настоящий Ёжик, и она отражала солнышко именно для ежика, надеясь что он решится снять свои иголки и придти в очередное утро без них. И он плыл, плыл, не понимая, что ей было плевать, что он не дикобраз, ибо в ней он отражался целиком так, как есть на самом деле.