Вот и отмаялась мама, в доме лежит не дыша.
Тихая — как телеграмма, в небо уходит душа.
Век ей достался печальный, век ей достался больной,
С горечью изначальной, выданной прошлой войной.
Бог не покинул в тревоге, но и блаженства не дал.
В маминой дальней дороге нынче крутой перевал.
Больше ничто не свершится, весть беспросветно горька,
Душенька мамы кружится рядышком с телом пока.
Сяду к столу одиноко, полную рюмку налью.
Мама еще недалёко, мама ещё не в раю.
Давит преддверие тризны. Звездочка смотрит в окно.
Нету истока у жизни, устье осталось одно.
Время последней разлуки скорбно стоит впереди,
Мамины мертвые руки замерли на груди.
Мамины мёртвые руки, мёртвая мама моя…
Время последней разлуки — вечная боль бытия.
Ветер полуночный дышит, штору окна теребя,
Слышишь, родимая, слышишь, мы вспоминаем тебя.
Завтра с утра запогодит, да не развеет печаль,
Мама тихонько уходит в чистую вешнюю даль.
Где собираются в стайки и пропадают вдали
Белые-белые чайки — души страдальцев земли.