Знакомый написал из Германии. Рядом с ним живёт старый-старый немецкий дедушка, далеко уже за 90, но с ясным разумом и ещё юношеским любопытством. Дедушка воевал в составе SS-Panzer-Division «Hitlerjugend». После войны отсидел в тюрьме за подвиги при Гитлере. Но перевоспитался. И очень стыдится «подвигов» юности. В последнее время интересуется у моего знакомого событиями на Украине.

Вчера у них состоялся диалог. Дедушка спросил, какая обстановка текущая на Украине. Мой знакомый рассказал про ракетно-бомбовые удары по Славянску и Донецку, про обстрел спальных районов Славянска гаубицами.

Немецкий дедушка пожевал губами, подумал и выдал: «Знаешь, мы делали страшные вещи. Мы совершили много ошибок. Но мы никогда не бомбили собственные города»…

Видишь, несложно рифмовать словами,
Не сложнее поэмы на ассемблере,
Не сложнее скачек на гиппопотамах,
Или попыток не быть случайно расстрелянным.

Это как решить краевую задачу
При линейно-независимой комбинации чувств.
Просто граничные не обозначены,
Я и сама, как ты знаешь, только учусь.

Вот сейчас не могу нащупать мелодию,
На которую хочется рифмовать,
За окном солнце смешано с преисподней —
Она берет июнь под протекторат.

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из «Градов»,
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я — чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
… показать весь текст …