И первый пролетел стрелою, а по лицу судьи крыло скользнуло.
И в миг, когда прикрыли дверцу, раздался крик хозяина-
«Арно!Всего три месяца и уже первый приз. Ты умница!»
Не премии, а птицы возвращению он так порадовался.
И это первый подвиг, а впереди блестящая карьера лучшего.
И за победу получил кольцо из серебра и личный номер.
«Ах, глаз какой, а грудь как хороша, а крылья крепкие какие!».
На цыпочки присев, все с восхищением смотрели на героя.
Он первый из пятидесяти, с десяток вовсе и не возвратились.
Вот так и совершенствуется в испытаниях почтовая порода.
Последним появился Угловой, неповоротливый и крупный,
Родился в угловом гнезде, поэтому его так и прозвали
«Вот он, толстяк безмозглый, что вернётся я не думал!
Какой огромный зоб, похоже время зря не потерял он».
Работник понимал, что почтаря хорошего из сизаря не будет.
Уж очень ноги длинные, ещё одна помеха для рекордов.
Хоть он и отличался силой крыльев, но слишком много веса.
Красавец, с длинной шеей, гордился превосходством смолоду
И рано начал обижать тех, кто поменьше ростом и слабее.
Хозяин в него верил и будущность великую ему пророчил,
Теперь же каждый день проводят в голубятне испытания,
Меняя направления по всем окрестностям Нью-Йорка
И каждый раз на тридцать миль всё дальше расстояния.
Из птиц осталось всего двадцать, такое воспитание суровое.
У всех есть кольца, но Арно всё так же лучшим оставался.
Он скромный дома, но первым вылетал, когда корзина открывалась
И быстро набирая высоту, он мчался, в направлении определяясь,
Не останавливался для питья, еды и ни на что не отвлекался.
А угловой запаздывал, последним с полным зобом возвращаясь,
Бывало, аж на несколько часов, но всё ещё в двадцатке оставался.
Трудней лететь через моря-совсем нет ни примет, ни ориентиров.
Нелёгкий тот полёт, когда сплошной туман, не видно даже солнца,
Но остаётся чувство направления, когда и слух и зрение бессильны,
А сильный страх способен это чувство напрочь уничтожить.
Тогда спасёт лишь храброе сердечко, что бьётся между крыльев.
Продолжение следует.
По рассказу Эрнеста Сетона Томпсона «Арно»