Каким ты станешь через двадцать лет?
Морщинки глубже, голос чуть грубее…
Ты одеваться станешь потеплее,
Ворчливый и седой еще не дед.

В осеннем небе потускневших глаз
Наверное, чуть меньше станет света.
Ты слишком яркое свое разлюбишь лето,
Влюбившись навсегда в осенний джаз.

Рисунки солнца на твоих плечах,
Таких как прежде крепких и надёжных…
Ты вздрагивать не будешь в снах тревожных,
Согревшись в чьих-то, не моих руках.

Ты, может, похудеешь, как мечтал,
Зачем? Не знаю. К старости бывает,
А время спам из памяти стирает,
Хранить который ты давно устал.

И только тихий голос изнутри
Бессонницей вдруг в сердце отзовется,
Луна, в окне расплывшись, рассмеётся,
Дразня, как в детстве — ветер догони…

Ты в огненном порыве октября
Глаз не сомкнешь до самого рассвета,
Из дома утром выйдешь чуть заря,
Вопрос жены оставив без ответа.

Куда-то вдаль по мокрому шоссе
Шурша колесами, лететь навстречу свету,
Впервые наплевав на все запреты,
Катиться в ад по встречной полосе.

Устанешь быстро, и, притормозив,
Машину бросишь, не прикрывши дверцу,
Унять пытаясь бешеное сердце,
Сквозь мерзкий дождь, что в душу моросит,

Ты побредешь по парку чуть живой,
Глаза закроешь, рухнешь на скамейку…
Играя белыми, судьба-злодейка
Вдруг ангелом склонится над тобой.

Коснется робко твоего плеча,
— Вам плохо? — тихий голос дрогнет нежно,
Ты отмахнешься, нервно и небрежно,
Глаза откроешь, вздрогнешь сгоряча…

Совсем еще дитя, по нежной коже,
Румянец робкий, а в глазах тревога,
Она прекрасна, как улыбка Бога,
И в мире нету ничего дороже…

Она вздохнет, присядет тихо рядом,
Руками прогоняя боль и страх,
Запутается солнце в волосах,
Ты задохнешься — неужели, правда…

Ведь у неё и впрямь твои глаза,
И волосы — как сноп лучей искристых
Она родник невыразимо чистый,
Застывшая в смятении слеза.

И сквозь глухую пелену дождя
Мир станет вдруг невыносимо ярок,
И ты поймешь, что это мой подарок…
Все двадцать лет, прожитых для тебя.