Я существую в периоды между строк. Как мне тебе рассказать и как объяснить: солнце все так же виском задевает восток, только ускорилось время и спутались дни, только теперь перманентно летят к чертям даты, события, жизнь, прошлогодний снег. Я замолкаю, дыхание переводя, я так учусь быть сильнее. Сильней вдвойне, чем притяжение к центру больной земли /где расстаются ни радостны, ни пусты/, чтоб мы с тобой дышать об одном могли.
Я не могу уйти, как земля — остыть.
Я не могу остаться — как снег весной.
/Время разбитых чашек, зимы и двух,
тех, замечательных, тех, мне так нужных, но тех, о которых ни слова не скажешь вслух/
Я существую нейтральною полосой, зоной неумолкаемой тишины. Я закрываю устало рукой лицо и опираюсь на отзвуки от стены.
Я не могу уйти, как земля — остыть.
Остаться, как над потухшим, остывшим — дым.
Я принимаю на веру, что нужен ты. Я принимаю на совесть — проститься с ним.
Я существую пробелами между строк. Я существую вне памяти и времен.
Каждый отрывок, в котором ты сбыться смог,
множит мучительно главы тоски о нем.