Быть беде, быть беде, быть беде.
Начинается новое утро.
Мой спаситель идёт по воде,
мой спаситель не видит как будто
тонких рук и опущенных век,
синяков на прозрачных коленях.
Мой спаситель — совсем человек —
человек с философией бренной
Иисуса, творца, палача.
Я не нужная в этом пейзаже —
мой творец не похож на врача,
не похож на целителя даже,
не похож на десятки картин,
нарисованных где-то и кем-то.
Мой спаситель гуляет один,
и его не вписать в киноленты
моих тихих молитв и побед,
я вообще устаю от нотаций.
Быть беде, я устала от бед,
но спаситель не может смеяться.
Мне спасти бы его, увести,
мне бы в воду за ним с головою…
Не наученный плавать, идти
и ступать ледяною ногою
хочет сам. Быть беде, он оглох,
ему слишком настойчиво врали…
Мой спаситель — не бог. Нет, не бог,
он так ждёт, чтоб его оправдали.
Он не гений, простое лицо,
только жизнь — обожжённая пакля.
Он пытается быть подлецом,
не лишённым отцовского такта.
Быть беде, быть беде, быть беде…
Страшно не осязаемы крылья.
Я вдогонку за ним, по воде,
я кричу: мы же здесь уже были.
Мой спаситель не сбился с пути,
а вот я… Сентименты. паршиво.
Кто кого из нас хочет спасти?
Разрывай, называй меня лживой,
убивай нерождённых детей,
жги стихи и не слушай аккорды.
Быть беде, быть беде, быть беде,
перестать называть себя гордой.
Дети неба, как дети воды…
Не нужны мои руки? Ударь их.
Нет беды, нет беды, нет беды,
его волосы пахнут не гарью…
Его боль — что я знаю о ней?
Его солнце — такого же цвета?
Успокой нас, небесных детей,
бог Отец. Мы не знаем об этой
жизни больше, чем знает вода,
больше гладкости кожи дельфина.
Мы… Да не было МЫ никогда —
есть лишь две отрывных половины,
я запуталась, мысли не те,
он оставил меня или обнял?
Быть беде, быть беде, быть беде,
ты ведь только к беде приспособлен…
А покинет меня — ерунда.
Возвращу… Ведь сама сотворила.
на рассвете спокойна вода…
А ко мне возвращаются силы.

2010, для сестры