Мне стало смешно. Мужчины всего мира независимо от того, где они живут — на Пхасо, в Лондоне, Мадриде, Париже или Москве, — устроены одинаково. Голову на отсечение даю, и француз, и испанец, и россиянин, заведя любовницу, споет ей одну и ту же песню: «Обожаю тебя, супруга мне надоела до судорог, давно с ней не сплю. Но жена очень больна, бросить ее подло. Давай пока не афишировать наши отношения». Впрочем, возможны варианты. Вместо слов про несчастную умирающую инвалидку вы услышите фразу: «Дети маленькие, им надо чуть подрасти, и тогда я уйду к тебе».

любая дрянь с течением времени превращается в антиквариат.

Перед отлетом на Пхасо мне удалось купить очередной сериал «Наварро"[10], и я наслаждалась сюжетом, полным загадок. События нагнетались, и наконец произошла развязка. Комиссар погнался за преступниками, но тем удалось уйти, машина бандитов успела въехать на паром и пересечь государственную границу. Бедному Наварро оставалось лишь потрясать кулаками и материться. Уж поверьте мне, полицейский разразился виртуозной бранью. Он повернулся к членам своей бригады и выдал минутную речь, в которой самым цензурным словом было «merde», то есть «дерьмо». Но русский зритель услышал адаптированную версию «выступления». Красный от злобы Наварро швырнул на землю пиджак, пару раз пнул его и начал орать. Голос за кадром молчал. Спустя секунд сорок, в течение которых француз вспомнил всех родственников преступника и дотошно объяснил, что, с кем и в какой форме он сделает, переводчик отмер и произнес: «Похоже, ребята, они, к сожалению, скрылись».

Любовь — это игра, а в игре можно жульничать.