Ох, как живуча эта народная «мудрость»: «бьет — значит любит».

Еще в старину иностранцы смеялась над такой русской «любовью». В разных вариациях ходил такой анекдот.
Один итальянец взял себе русскую жену. Прожили они несколько лет, итальянец никогда не бил ее и не ругал. Однажды она говорит ему: «Зачем же ты взял меня, из дома увез, а сам не любишь?» «Я люблю тебя», — сказал муж и поцеловал ее. «Но ты никогда не доказывал мне этого», — сказала жена. «Чем же тебе доказать?» — спрашивал он. Жена отвечала: «Ты меня ни разу не бил». «Я не знал, — говорил муж, — что для того, чтобы доказать тебе мою любовь, нужно тебя побить, ну за этим дело не станет».

Побил он ее плетью, смотрит, жена стала к нему любезнее и услужливее. Он поколотил ее сильнее. Она после этого слегла в постель, но, однако, не роптала и не жаловалась. Наконец, в третий раз он поколотил ее дубиною так сильно, что она после того через несколько дней умерла. Ее родные подали на мужа жалобу; но судьи, узнав все обстоятельства дела, сказали, что она сама виновата в своей смерти. Муж не знал, что у русских побои значат любовь, и хотел доказать, что любит сильнее, чем все русские. Просто не рассчитал свою силу и убил до смерти.

В те времена жен лупили как скотину. На стене для этих целей висела плетка, ее использовали только для битья жены. Чтобы всегда была у жены перед глазами и напоминала о неминуемой каре. Хотя муж мог и за волосы оттаскать и розгами высечь. Битье жены не считалось чем-то предосудительным, а наоборот было почетной обязанностью мужа. Благочестивые люди о тех мужьях, что не били жен, говорили: «он дом свой не строит и о своей душе не радит, и сам погублен будет… и дом свой погубит».
Отсюда пошли и поговорки: «бей бабу молотом, будет баба золотом», «хочешь жить душа в душу, тряси жену как грушу», «кто кого любит, тот того лупит», «бьет, значит любит».

Домострой канул в вечность, а семена, посеянные им, до сих пор дают всходы. Даже в наше время некоторые женщины предпочитают лучше быть битой, чем самой отвечать за свою судьбу. Боятся одиночества и материальных проблем, соглашаясь играть роль жертвы.

Живет у нас в доме молодая пара. Она — хрупкая, миловидная женщина. Он — огромный, как шкаф, мужик, с накаченным торсом и беззаботной улыбкой на лице. Она — бывший библиотекарь, разведенка и мать-одиночка (ужасные словосочетания, до сих пор существующие в нашем лексиконе). Он — при деньгах, связях и с положением. Просто классический случай. Ей казалось поначалу, что никто ни о чем не догадывается. Но наши дворовые кумушки самой мисс Марпл сто очков вперед дадут, так что о неладах в этой семье знал весь подъезд.

Первый раз он избил ее, когда она попробовала устроиться на работу секретарем. Соседям сказала, что случайно упала на кухне. На следующий день она щеголяла в шубе из чернобурки. Потом настал черед ювелирных украшений, поездки в Египет и прочих мелких радостей. Каждый раз она случайно падала то в ванной, то в коридоре, а однажды «случайно» умудрилась порезаться ножницами. Сын ушел жить к бабушке и не хотел возвращаться.

Однажды он избил ее так, что ее увезла «скорая». И даже тогда он искренне не понимал, чего она «блажит» и устраивает истерики. Он же любит ее, балует, ну ревнует иногда, так это дело житейское. Рука у него, конечно, тяжелая, Но, кто эту глупую дурочку кроме него еще так любить и жалеть будет, кто ее сына вырастит и за квартиру заплатит? Больше он ее бить не будет. Постарается. А от нее он хочет только немного благодарности и нежности.

Когда она вернулась из больницы, соседка посоветовала ей написать заявление. Она с испугом отказалась. Мол, еще хуже будет. «Тогда уходи, — настаивала соседка, — он же убьет тебя когда-нибудь. А сын? Ты ведь его уже почти потеряла». «Уйти? — еще больше испугалась она. — Нет, нет. Снова полунищенское существование. Не хочу. А убить, не убьет. Он меня любит. И сыну с мамой лучше, я им деньги даю. Просто у меня судьба такая несчастная».

Только ведь в судьбе никогда ничего не случается вдруг, и судьбу свою мы выстраиваем собственными мозгами. Все идет постепенно.

Сначала легче послушаться маму с папой, а потом свалить вину на свои неудачи на них. Потом плохой муж попался, второй, третий… Начальник козни строит. Ребенок непослушный. И вот уже готовый человек-жертва, а там уже и тюремщик не замедлит явиться. Отказаться от своих несчастий очень трудно. Гораздо легче мучиться и жаловаться и делать для этого ничего не надо. Просто оставить все как есть.

Если женщина хочет освободиться из плена зависимости, выбраться из домашней тюрьмы, надо для начала признаться самой себе в ее существовании. Признаться в том, что ты добровольно носишь оковы, на которые жалуешься. И никакие призывы к мужчинам уважать женщин не помогут, пока женщины не станут уважать сами себя.

Почему женщина не стесняется говорить: «мой алкоголик вчера опять нажрался», а вот следы от побоев «не алкоголика» тщательно замазывает, да еще и выгораживает его, мол, сама упала? А ведь драчуны — те же алкоголики и наркоманы, им постоянно нужна «доза», они ловят кайф от унижения слабого. Причем, «дозу» надо постоянно увеличивать — бить сильнее и чаще.

И еще такой щекотливый нюанс. В процессе битья у «героя» иногда просыпается сексуальное желание, и он тут же требует от жены выполнения супружеских обязанностей. Интимные отношения — дело тонкое и сугубо личное, но чаще всего после побоев происходит еще и сексуальное насилие. И женщина оказывается униженной дважды.

Я думаю, единственный выход — рвать связь с таким мужчиной раз и навсегда, как бы ни было это трудно и больно. Привычка, дополнительный доход, помощь, он отец ребенка — все это не доводы для того, чтобы жертвовать физическим и психическим здоровьем своим и своего ребенка. Никто, никогда, никакими мерами этому не поможет.

А любовь? Любовь к насильнику со временем перерастет в ненависть, а потом в болезнь…