Она сидела и болтала ногами. Ее носочки еле доставали до реки, иногда подбрасывая воду вверх, создавая легкие брызги. Похолодало. Она оглянулась, ей послышалось, что она услышала чьи-то шаги. Но нет, послышалось. Она тяжело вздохнула, поднялась и пошла домой.
Каждый день на протяжении всего лета она приходила на пристань, садилась на краешек и болтала ногами. Она делала это лишь потому, что ровно год назад она пообещала ему, что сохранит это мгновение в своей памяти и вернется спустя 12 месяцев, чтобы снова увидеться с ним. Она верила, что он непременно придет, но он все не приходил.
Так пролетело 90 дней лета. Июнь был вдохновенным, июль попахивал надеждой, а август просто выталкивал из дому, напоминая, что предыдущие два месяца нельзя списать со счетов. Последний день был полон забот. Уже было как-то не до встреч, несбывшихся мечт и глупых надежд. Собранная сумка, поцелованная бабушка, вокзал. Поезд, как назло, задерживают на целый час — лишний повод подумать, поскучать, еще раз вернуться мысленно на год назад.
Она закрыла глаза. Всего на секундочку она представила, что в тот первый июньский день, когда она снова приехала навестить бабушку, она обернулась и увидела его, и все лето они просидели у реки, обнимаясь и вспоминая день своего знакомства, первый поцелуй, обещания, данные друг другу. Она открыла глаза. Улыбнулась. И поезд понес ее в будущее.
Сколько там прошло? Лет 20. Теперь у него была совсем другая жизнь. Из мальчишки он превратился в мужчину. Уже и дочка взрослая. Сидит зареванная, жалуется отцу, что 3 месяца каникул не увидится со своим парнем, а он наверняка за это время найдет другую.
— Вот ты помнишь свою первую любовь? — спросила дочь.
— Ну, конечно помню, — ответил он. — Разве можно забыть, как я целое лето таскался к реке и наблюдал, как она сидела и болтала ногами в воде. В первый день я не подошел, потому что было смешно наблюдать за ней, во второй — так ради шутки решил ее помучить еще немного, а потом просто стало интересно, сколько она так продержится.
— И долго она там сидела? — с любопытством спросила дочь.
— Долго. 90 дней. Я решил, что в последний день лета я обязательно подойду к ней. Я понял, что она меня очень любит, раз на протяжении трех месяцев каждый день приходит к месту нашей первой встречи. Я не мог потерять эту девушку, но… увидел пустую пристань. Я винил только себя. Дурак, загордился, что такая красавица бросает свои дела ради того чтобы дождаться меня.
— И что? Ты больше никогда ее не видел?
— Это был 91 день, — перебила мать. — Когда веры уже совсем не было, остаток надежды заставил меня пойти и убедиться, что он не пришел. А если есть хоть грамм надежды — сдаваться нельзя, теперь то я в этом на все 100 процентов уверена.