Мне кажется, я любил тебя ещё до своего рождения…
Мне кажется, что я любил и знал о тебе всё: твой запах… твой смех… тепло твоих рук… твой голос… твои волосы… твои зелёные глаза…
Когда мы встретились впервые — я не помню, что я подумал в тот момент! :) Да и мог ли я тогда вообще думать? Не знаю… но меня периодически преследует какое-то странное дежавю: когда ты подходишь со спины ко мне (я много сижу за компьютером, а ты всегда так неслышно заходишь!), когда ты подходишь со спины ко мне — у меня внутри всё на секунду замирает! (Я не знаю, как описать это чувство! Оно похоже на вкус жидкой карамели, внезапно прорвавшейся из застенок «стеклянной» конфетной оболочки.) Но я, конечно, не показываю вида. Не умею я высказывать вслух тебе свои чувства. И не потому, что их нет. А потому, что я боюсь: все шлюзы прорвёт! А я ж — мужик.
Я знаю почти дословно, что ты скажешь в той или иной ситуации! Иногда мы одновременно произносим какую-то фразу. И даже не удивляемся! Смеёся — да. Но не удивляемся.
Мне нравится, когда ты хвалишь мой кофе. Я люблю жарить для тебя блинчики. И я покорно мою посуду, когда ты приходишь со свежим маникюром из салона.
Я ревную тебя ко всем мужчинам. Я только недавно себе признался в этом. Я уверен — среди них нет ни одного достойного тебя. И меня это отчасти успокаивает. Хотя я понимаю, что это неправильно.
Когда мне удаётся тебя чем-то порадовать, и ты смеёшься так радостно — мне очень тепло становится. Как будто я словил руками солнечного зайчика.
Я никогда тебе не признавался в своих слабостях. Мне легче было умереть, чем признаться! Но ты одна могла меня так понять и поддержать… что в итоге мне становилось и радостно-легче от этого и ещё хуже, потому что мои слабости теперь были тебе известны! Это меня всегда ставило в тупик: мне важно принять от тебя поддержку и в то же время очень важно — не показать свою слабость…
Помню, как-то мы шли с тобой туда, куда я ненавидел ходить, и ты заметила, что я не надел шарф. Тогда ты сняла свой и ультимативно надела мне его на шею. Я пришёл — такой смешной, с твоим шарфиком. Но, кажется, никто этого и не заметил! И когда в какой-то неприятный момент мне совсем стало невмоготу, я вышел тайком в коридор, подошёл к шкафчику, быстро оглянулся: не видит ли кто-то меня? — и уткнулся носом в твой шарфик… От него исходил твой запах! ЗАПАХ МОЕЙ МАМЫ! Тогда, в мои 3 года, — это было единственное, что удерживало меня от слёз в тот день в ненавистном садике!
Как-то ты говорила, что дети сами выбирают своих родителей. Не знаю. Может быть. Потому что я не представляю у себя другую Маму!
Наверное, я не самый идеальный сын. Но я очень тебя люблю! Мы с тобой многое пережили уже, многого достигли, и я верю, что впереди у нас — только лучшее! Прости меня за каждую твою слезу! Улыбайся, пожалуйста, чаще! Я хочу, чтобы ты начала рисовать теми красками, которые ты купила ещё полгода назад! Я хочу, чтобы ты дописала свою книгу! Я хочу, чтобы ты жила вместе с моей будущей семьёй в доме, который я когда-то для тебя построю! Я хочу, чтобы ты была счастлива!
Сейчас моё сердце свободно для любви к Девушке. Но я знаю точно, что в нём всегда будет место для любви к тебе, Мама!
С уважением,
Богдан Самойленко