Побродив деревнею по-лисьи,
В старый дом шагнула через мрак —
Женщина, промокшая, как листья,
Свежая, как утренний сквозняк.
Он забыл тоску свою и горе.
Всё вернулось — вера и она,
И луна, тонувшая в кагоре,
Совершенно пьяная луна.
И от слёз, от холода избушки,
Бросились найдёныши в постель:
Головою в снежные подушки,
Грешным телом в белую метель.
И в ночи, без свечки Пастернака,
Без скрещенья судеб и теней,
Два лица, как два овала мрака,
Озарились юностью своей,
Так они с планетою вращались,
Возвращаясь в прежнюю судьбу…
А с восходом солнца распрощались,
Он вернулся в старую избу.
Сбросил с губ последнюю улыбку,
Постирал постельное бельё;
И убил в аквариуме рыбку,
На заре узнавшую её.