На улице Индустриальной,
где воздух не особо чист.
Вас удивит гудком сигнальным.
В даль отъезжающий таксист.

Там на изъезженной дороге,
Где в меру захудалый вид.
С архитектурою убогой.
Кафе «Индустрия» стоит.

Где вечерами ежедневными.
В манерах, как друзья, близки.
Снимают стрессы здоровенные,
Гудящие весельчаки.

И алкоголь уничтожается.
А жизнь давно бежит назад.
Глаза и мысли обнажаются.
И черти зазывают в ад.

Их жесты — множество комедий.
И разговоры чистый вздор.
Здесь киллер и известный медик.
И генеальный прокурор.

Их ноги спрятаны под столики.
В салатах головы лежат.
И все дружбаны — алкоголики.
Уничтожают вредный яд.

Стоит хмельной угар, меж дамами,
Не умолкает разговор.
Лик сверлит, в дым, глазами пьяными,
Цветастой скатерти узор.

И в пьянстве этом не замеченный.
Всегда одетый словно франт.
Играет им на скрипке вечером.
Талантливейший музыкант.

И каждый день он в час назначенный.
Футляр снимает у окна.
И музыкой любви охвачена,
Меж ними рушится стена.

И в этом мраке звук таинственный,
Что в уши вкладывал скрипач.
Горит в глазах, как луч единственный,
Переходящий в горький плач.

И вынув из салатов головы.
Отставив пиво на потом.
Кружат над залом души голые,
Легко ранимые при том.

И колос хлебный колосится,
Из глаз выкалывая ложь.
И с пьяных глаз свобода снится.
Её так просто не убьёшь.

И день уходит в час назначенный.
И вечной музыкой полна.
Дрожит в верху, зелёным мячиком.
Над переулками луна.

На улице Индустриальной.
Где воздух не особо чист.
Вас удивит гудком прощальным
В даль отъезжающий таксист.

Нажмёт на Газ, слегка сожмурится.
Оставит взвешенную гарь.
И пробегут, по грязной улице.
Аптека, улица, фонарь.

И над душой многострадальной.
Повис блаженный чей то крик.
Умчались в даль метро, аптека,
И мега маркет «Большевик»…