И в каждом будет суровый ветер,
нордичен, едок, упрям и зол.
Нарушит связи, разрежет сети, разденет ветви, швырнет песок
на стылой пустоши прямо оземь, подхватит шторы, нырнет в окно…
И каждый, спрятавшись, пусть попросит себя и ветер лишь об одном:
чтоб стало тише, ясней и проще дышать и думать, любить — простив.
Чтоб ровно каждый, кто ныне ропщет, сжимая ветер в своей горсти,
вдруг стал нежнее, теплей, ранимей, но смог осилить любую боль.
Чтоб не случалось идущих мимо.
Чтоб каждый сделался, словно бог —
не во всевластии и расправах, а в милосердии — и уже
не наносил бы другому раны, поняв, как рана умеет жечь…
Ну, а пока, разрезая сети, линчуя связи дамасском слов,
бушует в каждом жестокий ветер,
чтоб всем хотелось любить — назло.