Ты снишься мне желтым, осенним, немыслимым кружевом,
где город дневной забывает свои обязательства.
Мы — страны, объединенные крепким содружеством,
негласно принЯвшие принципы невмешательства.
И я наизусть повторяю твоими маршрутами
изгибы любой, под тобой распростершейся, улицы.
И солнце, пронзенное осенью, тише как будто бы,
как будто бы ласковей. Кошкой урчит и щурится.
Как будто ручное. Играет прохожими спинами,
на стеклах блестит, отражается черепицами.
Единственный способ не разлучаться с любимыми —
каждую ночь друг другу украдкой сниться
и верить, как в карму, в эти ночные видения
и ждать, пока солнце шершаво память залижет.
… показать весь текст …

Мы с тобой на расстоянии выстрела.
Что же, здравствуй, амиго. Давай без слов.
Перед смертью мысль становится чистою,
Как начальная точка первооснов.
Отмеряй пошагово и двенадцатью
Отсекай себя. Только где-то внутри
Мне так пусто /нечем даже похвастаться/
Между нами — двенадцать — земля горит.

Мне бы смело смотреть вот в эти синие,
Но, нацелившись, вдруг онемеет рука…
Отпусти. Уходи. Не извини меня.
Твое имя пронзительней взвода курка.
… показать весь текст …

Слышишь, как ровно дыхание спящих?
/рядом бессонница студит кровать/.
Бескомпромиссно со всем настоящим
я не хочу его забывать.
Я представляю, что город, как птица,
стал на крыло и улетит
к тем берегам. Мне все еще снится,
как он мне молча в глаза глядит,
как он касается /нет, не касался/,
как его губы на вкус горчат.
Каждою строчкой безумного танца
пью лишь собственный внутренний ад.
Каждое слово тебе — это трудно.
/сколько же стоят такие слова?/
… показать весь текст …