Как все было на самом деле…
— Ты почему так на меня смотришь?.. Я кого спрашиваю? Отвечай!

Ева продолжала молча смотреть на Змея оценивающим взглядом, нисколько не обращая внимания на беспокойство пресмыкающегося.

— Прекрати на меня так смотреть! — Все больше волновался Змей. — Адам, ну хоть ты скажи ей!

— А что я? Я ничего. — Адам нервно переступил с ноги на ногу, робко покосившись на супругу.

— Знаешь, Адам, — нарушила молчание Ева, — мне кажется, сумочка из змеиной кожи очень подошла бы к моему сегодняшнему фиговому листочку…

— Вот чччто у тебя на уме! — прошипел Змей. — Дажжже не думай!

— …Или туфельки, — задумчиво продолжила Ева. — Классно бы переливались на ножках, да?

— Ну… — Адам замялся, с тревогой поглядывая на Змея. — Я не уверен, дорогая, что это так уж необходимо в Раю.

— Чччто значит: «так уж необходимо»? — Почти как Змей прошипела Ева. — Тебе любимой женщине лень туфельки раздобыть? Или ты другую нашел? Отвечай!

— Где? — Возмутился Адам. — Здесь же нет никого.

— Ох, как тебя это расстра-аивает, — процедила Ева, — то-то вчера весь день на обезьяну пялился…

— Кто, я?

— Ты!

— Не пялился я.

— Да уж видела.

— А… а туфельки были бы хорошие. — Нашелся Адам, бросив извиняющийся взгляд на Змея.

— Думаешь? — тут же забыла об обезьяне Ева.

— Конечно! — уверенно воскликнул Адам. — Они бы так же переливались, как… как твое настроение, дорогая.

— Ты на что намекаешь? — сузила глазки Ева.

— На твою красоту, разумеется.

— Тогда сделай.

— Что сделать?

— Туфельки из змеиной кожи!

— Минуточку! — завопил Змей. — А мое мнение вас не интересует?

— Почему же, интересует, но в расчет не принимается, — безапелляционно заявила Ева.

— Ева, только попробуй, я найду способ тебя из Рая убрать.

— Да?

— Да!

— И как же? — Подбоченилась Ева.

— Я… я… — и тут глаза Змея вспыхнули радостным озарением, — а я тебе подарок сделаю.

— Ты? Мне?

— Да. Я — тебе. Хочешь яблочка?

— Какого еще яблочка? Здесь яблок много, ешь — не хочу.

— Яблочка с Древа Познания. — Торжественно прошептал Змей.

— С ума сошел, скользкий? Нельзя оттуда яблоки есть.

— Ты, конечно, права. Нельзя эти яблоки есть. Обычно нельзя. Но сегодня — слышишь, Ева? — сегодня можно!

— В честь чего это?

Змей задумался на пару секунд и уверенно продолжил:

— В честь праздника, мадам!

— Что-то я не помню сегодня никакого праздника.

— Нового праздника. Э-э… сегодня какой день?

— Восьмое марта.

— Вот! — Обрадовался Змей. — Сегодня начинаем отмечать новый праздник — 8 Марта! Это будет такой специальный женский день. В этот день нужно женщин соблаз…, — тьфу, пардон, — поздравлять, носить на руках и дарить подарки. Я дарю тебе, Ева, это яблочко. Ты ведь его не сама берешь, а я дарю, — чуешь разницу? Только сорви ты, у меня же рук нет.

— А точно можно? — все еще с сомнением произнесла Ева.

— Гадом буду! — Уверил Змей, торжественно вытянув вверх кончик хвоста.

— А туфельки? А сумочку? — спросила Ева, протягивая руку к яблоку с Дерева Познания.

Прогремел гром. Чистое райское небо потемнело.

— А сумочки и туфельки, — проговорил Змей с явным торжеством в голосе, — ты себе, дорогая, будешь теперь в другом месте присматривать! — и скрылся в траве, на миг остановившись и бросив на Еву последний взгляд: — С праздником тебя!