— Мадам! Сказать водителю, чтобы машину припарковал или??? — Не успел договорить Пьер, как женщина махнула рукой и Пьер поплёлся медленным шагом к такси.
— Я постою здесь немного — еле прошептала она, но вряд ли кто-нибудь услышал эти слова, настолько тихим и сдавленным был её голос.

За большими воротами снежки летели с разных сторон и детский смех заливисто разливался на всю округу. Зима! Как прекрасно это время года! У ступенек двухэтажного здания пожилой мужчина усердно счищал лопатой снег, который спускался с неба мягкими пушистыми хлопьями.
— Вытирайте ноги, сорванцы — Как можно суровее, говорила баба Маша, лицо которой озаряла добродушная улыбка — Я только протёрла полы!
— Вытираем, вытираем — Звонко наперебой отвечали дети.
Воспитательница в очках с огромной роговой оправой вошла последней и, закрывая за собой дверь, сказала:
— Баб Маш, зайди ко мне в «тихий час».
Это была и воспитательница, и одновременно заведующая детским домом.

Баба Маша работала здесь уборщицей уже много лет, так много, что и не помнила, когда её стали называть бабкой, но это обращение ей нравилось. Ведь кто детям ближе и роднее? Конечно бабушка! Ведь родителей эти дети не знают. А деток она любила, да и сама выросла в этом доме.
В тот самый «тихий час» Мария вошла в кабинет заведующей.
— Я слышала, у нас будут гости?
— Да, дорогая. Завтра приедет делегация из Франции, ты уж постарайся, чтобы всё блестело.
— Конечно, Вероника Паллна. Ни пылинки не оставлю!
— Я в тебе не сомневаюсь, баб Маш. И проследи, чтобы постель у Коли была в порядке, он опять этой ночью «рыбку удил», видимо страшный сон приснился.
Баба Маша кивнула и ушла.
А назавтра всё действительно блестело. Гости не заставили себя ждать и, расхаживая по детскому дому, о чём-то бурно беседовали. Переводчика с ними не было, оказывается, один из делегатов прекрасно говорил по русски. Хлопотно и интересно прошёл день, в завершение которого детишки выступили со стихами и песнями, а потом под дружный хохот потащили французов в хоровод вокруг ёлочки.
Послезавтра Новый Год… Надо будет связать новые варежки нашему дворнику — подумала про себя Мария — эти уже поистрепались, будет ему подарок.
— Баб Маш… Ты ещё не спишь? — приоткрыв дверь в скромную комнатушку, шёпотом спросила Вероника Паллна.
— А, нет, заходите. Небось снова Коля «пруд напрудил»?
— Не смотрела ещё. Тут такое дело, даже не знаю, как сказать.
Мария, прищурив глаз, цокнула языком:
— Да знаю я! Свяжу варежки Палычу, уже и спицы с нитками взяла.
— Нет — перебила её заведующая — здесь вот… тебе передали…
Это была небольшая коробка и к ней записка — «Открыть 31 декабря в 24:00». Ни подписи, ничего.
— Ах, подарочек! Спасибо вам, Вероника Палл…
— Это не мой подарок. Это… это передал тот делегат, что по русски «шпарил», как поезд по рельсам.
Воспитательница знала, что обращаясь именно в таком стиле к бабе Маше, та будет себя чувствовать более раскрепощённо.
Мария присела на краешек старой кровати, скрип которой, казалось, прогремел в воцарившейся тишине. Это же надо! Неужто так порядок в доме оценили? Видя, как озадачена уборщица, Вероника Павловна решила оставить её наедине с этим неожиданным подарком.
— Ну, я пойду, баб Маш — пробормотала она, выходя из маленькой комнаты, наполненной теперь загадочностью — Потом. Всё потом…
А наутро в детский дом приехала женщина, представившаяся горничной какого-то мсье и попросила провести её к Марии, чем ошарашила встретившую её бабу Машу.
— Это я — робко, но с интересном проговорила Мария.
— Тогда не будем отложить на времячко! — с заметным акцентом выпалила дама — Нам нужно многих успеть, надеюсь, вы сегодня свободен.
Мария даже не успела ничего ответить, как дама попросила её немедленно одеться и следовать за ней.
Накинув на себя старое пальто и, повязав тёплый пуховый платок, баба Маша всё-таки заглянула к заведующей, надеясь хоть что-то узнать о происходящем, но Вера Паллна только кивнула, улыбаясь. А Марии тогда показалось, что заведующая смахнула рукой слезинку… Ну раз мне дали добро, значит так тому и быть — решила баба Маша.
Две женщины вышли из детского дома, сели в такси и уехали. Как давно она не была в городе! Нет, конечно Мария ходила в магазин, который находился неподалеку, чтобы купить там нитки для вязания и нитки, чтобы штопать детишкам износившуюся одежду, да и так, по мелочам. Но чтобы поехать в центр… Ей не было надобности бывать в центре города ни для покупок, ни тем более развлечения ради. Как-то так сложилась её жизнь.
Целый день в беготне! И, не смотря на усиленные сопротивления Марии, незнакомая дама всё-таки сделала ряд покупок, в которые входили пара шикарных платьев, пара туфель, сапожки, пальто и ещё куча мелочей. У Марии кружилась голова, она ничего не понимала, но и сил сопротивляться уже не оставалось. После всех покупок дама потащила уставшую Марию в спа салон. О! Это было незабываемо!
— Мы вернулись! — Заявила Мария, входя в кабинет заведующей.
У Веры Паллны открылся рот, а глаза, казалось, выпадут через линзы очков в роговой оправе.
— Баб… не может быть! Мария! Ты ли это?
— Он не хотел никого покупать, не хотел меня послушать, но я его убедила. — Мягко проговорила дама — Надеюсь, мсье не будет разочароваться.
— Да, Вера Паллна, это таки я! — Довольно ответила Мария.
Три женщины смотрели друг на друга и улыбались. Позже, за ужином, они долго говорили. Как выяснилось, один делегат, увидев, как хлопочет Мария, решил преподнести ей подарок к Новому Году. Для этих целей он и отправил свою горничную в детский дом, которая уехала в ту же ночь в аэропорт.
Тридцать первое! Новый Год вот-вот вступит в свои права! Ребятишки целый день веселились, а вечером дружно распаковывали коробочки со сладостями, подаренные городским мэром. Не забыла о своей коробочке и Мария, но всё ждала полночи.
— Ну, что? Детвора спит — Зазывно, с улыбкой налице произнесла Вероника Паллна — давайте уже все к столу!
В актовом зале собрались воспитатели. Все нарядные, красивые. Дворник Палыч надел свой «парадный» костюм и, как единственный мужчина в коллективе, выдвигал стулья и жестом руки приглашал каждую даму присесть за праздничный стол. Пришла и баба Маша. Правда, бабкой её сейчас никто не осмелился бы назвать — красиво уложенные волосы обрамляли её на удивление молодое лицо, а длинное вечернее платье изысканно подчёркивало её точёную фигурку. И даже в туфельках на высокой «шпильке» Мария казалась Дюймовочкой из сказки. Конечно все успели заметить перемены во внешности Марии ещё вчера. Но сегодня она была ослепительно-прекрасна!
Провожать старый год здесь не было привычно, просто встречали всегда Новый. Вот и сейчас поздравления с пожеланиями всего самого наилучшего в Новом Году, шампанское, оливье… С Новым Годом!
Мария еле дождалась, чтобы незаметно выскользнуть из актового зала к себе в коморку. Там ждала её коробочка — ещё один подарок от загадочного француза. Чуть дрожащими от волнения руками, она развязала ленточку и сняла крышку коробки…
Это были воспоминания из детства! Два ботиночных разорванных шнурка, связанных вместе тугим узелком… Слёзы появились на глазах у Марии, когда она увидела пуговку, подаренную ею на память… на память ЕМУ!
Жан? Как говорила та горничная? Мсье Жан? О, Господи! Ванечка!
К горлу подступил ком, когда она взяла в руки два не отправленных письма. Эти письма были написаны для неё. Одно потёртое, написанное детским почерком… и в конце:
— Марусенька, я тебя никогда не забуду и всегда буду любить!
И подпись — твой Ваня.
Она не заметила, как потекла тушь с ресничек, щипая ей глаза… Открыла второе письмо:
— Здравствуй, моя любимая! Прошло двадцать лет, как мы с тобой расстались…
Дальше много слов воспоминаний. И в конце:
— Марусенька, я тебя никогда не забуду и всегда буду любить!
И подпись — твой Ваня.

— Мадам Мари! Водитель беспокоится, ждать ли ещё или можно ему уезжать? — Спросил Пьер.
— Ах, да — Выритая скатившуюся слезинку, проговорила Мария и сделала шаг в сторону такси — Уже едем. Надеюсь, мы успеваем в аэропорт.