Через года, через века,
дошло ко мне одно поданье
о юноше. В его глазах,
пылало адское желанье.

Он жил почти на краю света,
в забытом Богом городке,
где жили люди без просвета,
как в тёмной бездне, в своём сне.

Он жил и чувств он не боялся,
и к ненависти был готов,
порывам злости поддавался,
и для любви открыл засов.

В прогулке он ночной порою
увидел девушку одну,
что красотою неземною
вскружила голову ему.

И чёрная, как смоль коса
обвила юное сердечко,
А тёмные как ночь глаза
зажгли огонь в нём, словно свечки.

Ходил за ней, как ослеплённый,
Как вечный раб своей любви,
Как грешник, светом озарённый,
с убитой волей, до зари.

А ей же был он безразличен,
Им управляла как могла.
Смеясь в лицо ему при встрече,
другого за руку брала.

В мученьях он не спал ночами,
Всё бредил о своей любви,
И никакими он ключами,
не смог открыть любви замки.

Безумие в нём нарастало,
И злость и ярость душу жгли,
И он решил во чтоб ни стало
Разрушить цепи сей любви.

И вот опять ночной порою,
Он по пятам пошёл за ней,
Серебряный кинжал рукою
Он сжал решительно сильней.

Нагнав её, схватив запястье
над ней занёс он остриё.
И крик мольбы… Он от напасти
спасти уже не смог её.

И упиваясь этой смертью,
Он пил, как воду, кровь её.
А Бог, сражённый этой вестью,
проклятьем одарил его:

«Чего бы впредь ты не коснулся,
Запомни ты же это, парень,
Всё очень быстро превратится
в холодный и бездушный камень.

Душа твоя сгниёт, зачахнет,
Как тело девы под землёю,
И смертью от тебя запахнет,
Так будешь жить, под этой тьмою".

Юнец её зарыл в лесу,
где ландыши благоухали,
И с той минуты птицы все
на месте том позамолкали.

И проклятый, забытый всеми
воздвигнул замок на костях,
И вечной ночи вокруг тени
сгустились, навевая страх.

Так время шло, он постарел…
Унылый старец в своей башне,
здесь сам себе построил плен.
Жестокий и холодный, страшный.

И вот, в один прекрасный день,
в тот лес влюблённые зашли
Дабы пролить ярчайший свет
на тень легенды той земли.

Но старец был не рад гостям,
И обратил влюблённых в камень,
А силы старца на глазах,
сгорали быстро, словно пламень.

Упав на землю вдруг услышал
биенье любящих сердец.
Им в каменном, как склепе теле
так и не настал конец.

Так он лежал всё, умирая
под унисон двоих сердец.
Он знал, их души точно в Рае,
Он понял, это был конец.

Он умер так и нелюбимый,
Его душа горит в огне,
Он умер так и непрощённый
с печалью где-то в глубине.

И только в чаще того леса,
Стоят две статуи с тех пор,
Как будто принц, его принцесса
ведут немой свой разговор.