Нет такой мысли, чувства, эмоции и ощущения, которое бы точно не могло быть облечено в слово.
Фокус в том, что у каждого точность прицела разная либо мощность калибра.
У мастера, ставящего на бумагу произведение, это острейшее перо, бьющее точно в цель, не дающее ни единого шанса оставить кого равнодушным.
У профана наоборот, острота пера находится на другом конце, и тот конец колет его злопыхательный глаз, возбуждая зрительный нерв, но не более.
Его глаза не горят изумрудом, не преломляют жизненный свет, они не умеют принимать и отдавать потоки этого света, а мысли у него как лохматая швабра, которой он водит по мрачной для него картине жизни.
Радует то, что профан всё-таки может стать мастером, а мастер до профана уже не опустится.

Не буду спорить с тем я, что любовь вином
Должна созреть под пробкою закрытой,
Чтоб то вино, судьбою будучи открыто,
Могло доставить радость пригубившему его,
Но только если проба снята знатоком,
Ценящим вкус, букет и аромат…
Тому же, что знаток оценит и поймёт —
Профан скорей всего совсем не будет рад.
И каждый должен вкус свой воспитать,
Чтоб аромат любви и оценить мог, и понять.

Аргументы действенны только в диалоге между реально думающими людьми, а не теми «думающими», что они думающие. Диспут с профанами безрезультатен, перепалка с дилетантами — потеря времени.