сказка - ложь, да в ней... а хрен его знает что )))
И возрасту был он приличного, и беспорядка в его жизни почти не было — а ни в карманах, а ни в голове, ибо почти пустота одна, какой уж тут беспорядок, а вот поди ж ты — сны ему снились, куда там твоему Гоголю, царство небесное. И снится ему, значит, что…
Девочку папа назвал — Ревизия, а кошку — Прокладка, а пса — Вантус. А сам он, как вы уже и сами бы догадались, был слесарем-фанатиком и звали его Касатоном, в честь Касатонова Алексея Викторовича, выдающегося советского хоккеиста, прадед которого был полным Георгиевским кавалером. Вот.
И, значит, Ревизия Касатоновна, прекрасно понимая, что и папа в свое время, так сказать, пострадал, от легкомыслия родителей, любителей создать себе кумира, но, простите — Ревизия… это уже перебор. Ну нет, понятно, что Касатон Афанасьевич был профессии специфической, наложившей, так сказать, отпечаток на извилины, но все же назвать так девочку! … Ну ладно бы он надеялся на продвижение по службе или снятие каких-нибудь там взысканий… Так нет же, это был просто жест доброй воли фаната своего, пусть и полезного людям, но почему-то не очень уважаемого дела.
Бывало выйдет Ревизия во двор гулять, а ей кричат — «Эй, а где твоя Прокладка? Гы-гы-гы!!! А где застрял твой Вантус?!! Гы-гы-гы!!!» Или — «Опять идет набор сантехника! Ревизия, Прокладка и Вааантууус!!! Гы-гы-гы!!!» И вобщем не гуляли все они — ни Ревизия, ни Прокладка, ни Вантус. Коты смеялись над Прокладкой, собаки над Вантусом, а быть Ревизией было стыдней всего.
И как-то пришли в их подвал мыши. Причем пришли не как обычно они приходят — ну, типа поесть, потусоваться, прогрызть че нибудь, проводку там или резиновую лодку… Нет, они пришли из вредности — ну как не поиздеваться над таким котом?! И вот пришли, значит, наперли жевачек, презервативов, типа — даже размножаться не будем, мол и так задавим массой, кипятильники, кофе, ну журналы там «Юность», «Техника молодежи» и давай грызть, шуметь, жечь какие-то тряпки… Трава опять же… И идет в подвал Прокладка навести порядок — Касатон дал ей на это прямую инструкцию — Иди, говорит, Прокладка, и замочи их!!! И вот Прокладка приходит в подвал мочить неверных, сжимая в кулаках когти, но что она там видит — сотни мышиных ртов, растянутых до ушей, и из этих сотен растянутых междууший стройной мелодией немецкого марша льется лошадиное мышиное ржание. Мерно раскачивающиеся увесистые бокалы с пивом в такт с топотом и ГАканьем, падающие со стен оленьи рога и дымящиеся кальяны наносят Прокладке чудовищный психический удар, и она пулей летит к Вантусу стучать на мышей. Вантус, с диким лаем, влетает… и тут же вылетает из подвала… стучать Касатону. Касатон — последняя инстанция и, собрав волю, бутылку водки и разводной ключ в кулак, идет к мышам… И говорит- так, значит, и так, я, понимете ли, видимо, по ошибке, а не из неуважения к Вам, уважаемые Мыши, так глупо и безобразно свою кошку назвал. Я сантехник, я просто романтик своей профессии, а к вам, Мышам, всегда питал исключительное добродушие и всегда заключал в вас необыкновенную полезность. И вот вы подумайте (дает им водку), а я пойду грустить над своей глупостью неприродной.
Мыши — «Мы подумаем». Касатон ушел, а через час, в жопу пьяные мыши, со слезами на глазах рассказывали Касатону, что такого уважения они никогда еще не видели, что они теперь лучшие друзья и вообще, давай еще выпьем. Но, что самое интересное, что в знак примирения и уважения, мыши починили Касатону старинный фурдедудель, времен еще гражданской, и что теперь он прекрасно работает. Касатон был очень рад этому, но сутра не мог вспомнить — что это вообще такое «фурдедудель», и где он у него в подвале мог бы находиться…
… Так и искал до конца жихни печальный Касатон свой неизвестный фурдедудель, изредка проклиная мышей. Ревизия неполохо вышла замуж, за какого-то Тормоза, Прокладка и Вантус открыли свое дело — кажется по сантехнике…
А я, наконец проснулся. Хуууух, и приснится же такое.
)))