… Она сидела одна в комнате его квартиры. Той самой квартиры, в которую она вошла десять лет назад и порхала словно бабочка. Десять самых прекрасных, незабываемых, безумных, упоительно-счастливых лет. Плакать она уже не могла. Только дикая боль жгла глубоко в груди, и глаза, опухшие от долгих рыданий, почти не открывались. Она сидела молча, смотрела на их фото в рамке и вспоминала…
… Вспоминала его голос, который уже никогда не услышит. Его глаза, в которые уже никогда не сможет заглянуть. Его руки, которые уже никогда не сможет взять в свои. Его запах, который уже никогда не сможет почувствовать. Его волосы, которые уже никогда не сможет погладить. Его поцелуи и ласки, которые уже никогда не сможет ощутить. Она вспоминала, как они были счастливы…
… Они были счастливы. Смешно и безрассудно, словно дети, и многие им не верили. Но они не обращали ни на кого внимания. Всегда и везде были вместе, гуляли по городу, ходили в кино или просто сидели вечерами дома и молчали, потому что понимали друг друга без слов…
… Без слов он и ушел из ее жизни. Его сердце просто остановилось. Она рыдала и кричала, трясла его за плечи, целовала лицо, даже била его, умоляла не оставлять ее. Но было поздно. Врачи силой оттаскивали ее, она сопротивлялись, кричала и рвалась к нему, словно безумная. Но его все равно увезли. А ей предстояли эти страшные и утомительные хлопоты, на которые не было сил…
… Не было сил шевелиться. Она пролоджала молча сидеть, когда в комнату вошел его брат и позвал ее. Ему пришлось взять ее под руку и, придерживая, вести к машине. Она почти ничего не видела и не понимала. Люди. Кладбище. Все прощаются с ним. Подошла ее очередь. Она боялась смотреть в его недвижимое лицо с закрытыми глазами. Его любимое лицо. И она сказала то, что много раз ему говорила: «Я тебя люблю. И разве важно, сколько тебе лет и что уже седина и морщинки? Я люблю твою душу, нежную, добрую, ласковую, искреннюю…». Казалось, в этот момент она вынула и отдала ему свою душу…
… Отдала ему свою душу она давно. И была рада этому, ибо он взамен отдал ей свою. А теперь он ушел и забрал с собой обе. Наступила полная пустота, которую ничем уже не заполнить. Оттого и эта страшная боль жгла невозможно ее изнутри. Бесслезная боль, которую уже невозможно будет забыть и пережить…