Его жена внезапно умерла… А он сидел до самого восхода, Все повторяя: «Как же ты могла?!» Перебирая вещи из комода… Глядел на тонкий шелк и кружева, Лет пять лежали вещи — не носила, «Все берегла… пока была жива… Куском обычной ткани дорожила… На всякий случай… Вот он и пришел! Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь… А кто-то взял… и за руку увёл! Особый случай — день, что проживаешь! Не оставлять на завтра! Жить сейчас! И не беречь посуду и одежду! Не доедать, не прятать про запас! И быть все время вместе, а не между… Беречь живой огонь любимых глаз, И каждый жест, и каждую улыбку, Все узелки, что связывают вас… Чтоб не жалеть, что совершил ошибку…»

В Лефортовском парке сегодня не густо гостей —
лишь утки да я, да и нам через миг расставаться.
В Лефортовском парке зима постелила постель,
белье поменяла и ждет у ворот постояльцев.

Божественный привкус у этой декабрьской среды —
тот привкус сентябрьский по-своему терпок и страшен.
На снежной простынке мои остывают следы,
мои — а под ними еще не остывшие наши.

Я выйду к воде. Я бесслезные спазмы уйму.
На то, что теперь для меня ты — как глухонемая,
я уткам пожалюсь. Они ничего не поймут,
но …
… показать весь текст …

Я скучаю по тебе, и, собой не докучая,
Не пою теперь — скулю, не живу теперь — скучаю,
Жизнь, как ветошь, расползлась:
День в лоскутья, ночь в лохмотья,
И у Бога на столе, как отрезанный ломоть я…

Впрочем, это всё враньё, ведь, прижав ладонь к виску, я Не скучаю по тебе, не скучаю, а тоскую
И струна ещё туга, и перо ещё живое,
А тоска, как волк в степи, на снегу сидит и воет…

А на том краю степи — там твоя тоска-волчица,
Мне навстречу по стерне не несётся, а влачится,
Потеряв и стать, и прыть, дышит хрипло, смотрит кротко,
Ей бы, бедной, тоже взвыть, но она сорвала глотку.
… показать весь текст …