Мысль — оружие обоюдоострое. Многие ранят сами себя мыслями зла, направленными на других. Если бы понимали вред самопоражения, себе причиняемый, от многого бы воздержались. Но не знают, потому жалят самих себя. Думают, что зло порождаемое касается не их, а других, но самоотравление и самопоражение происходит явно и яро для глаза, могущего видеть. Больные, унылые, ожесточенные, запуганные, злые, обиженные, одержимые навязчивыми образами, терзаемые лярвами — все, все, все они страдают по большей части от мыслей самовнушенных, и принятых в сознание, и разросшихся там до такой силы, что сознание справиться с ними уже не может. По крайней мере, так кажется человеку, хотя в действительности, собрав все силы, может человек породить мысль еще более сильную, еще более сильного потенциала, чтобы подавить разросшихся уродов, им самопорожденных и вскормленных.

Хрустальная чаша разбита. Осколки склеили. И если клей хорош, и если даже чаша стала еще прочнее, то все же это битая вещь, утратившая свою ценность. Пользоваться ею можно и, быть может, всю жизнь, но на праздник ее не подадут, ибо составлена из обломков. Этим отличаются вещи поправимые от вещей непоправимых. Можно очень хотеть что-то поправить и силы к тому приложить, и немалые силы, но можно ли склеить любовь или дружбу, разбитую предательством? Предательство будет постоянным напоминанием о том, что непоправимо, чаша осталась твоей, но стала разбитою чашей, стала, может быть, прочнее, но ценность свою утеряла. Не печалуйся очень, не ты разбивал.

Физическое тело требует известного ухода и внимания. Каждый заболевший орган нуждается в заботе. Некоторая забота и некоторое сердечное внимание — и болезнь оставляет его. В случае заболевания заболевшему органу следует указать, как он должен себя вести в будущем. Такие внушения и указания очень плодотворны. Орган здоровый знает сам свое назначение, но заболевший забывает о нем. Тело боится Хозяина и слушается его. Это надо знать. Никогда нельзя сдаваться или отступать перед болезнью. Дух, в кон…
… показать весь текст …