В последнее время, как мне кажется, между нами возникает пропасть. Я тебе попробую объяснить, почему так. Это мое новое состояние. Я не в силах его контролировать. Также как и ты. Так же как и люди вокруг нас. Это есть и от этого никуда не денешься. Ты прекрасно знаешь как я к тебе отношусь. И мое состояние ни в коем разе не должно касаться тебя. Причиной этому не ты. Поверь. Знаешь, мне кажется, что ты в будущем будешь несчастна (может я и ошибаюсь, хорошо если я ошибаюсь) от того, что не сможешь в нужную минуту сказать человеку, как он тебе дорог, у тебя не будет слов причем любых и радостных и не оччень. А ведь это, порой, действует как холодный душ, глоток свежего зимнего воздуха. В такие моменты, ты ощущаешь, что тебя что-то щекотит в области лопаток. Подойдя к зеркалу, ты замечаешь, что у тебя, как у ангела, вырастают крылышки. И в такие моменты ты можешь оказаться в любой точки нашей вселенной. Для меня эта точка, там где ты. От этого люди вместе. Они говорят как они дороги друг другу, и летают с этим человеком всю свою жизнь. Но стоит одному из них промолчать, проявить хоть каплю равнодушия к любимому человеку, как всё… Ты прикован к земле. Глядя на людей которые летают, ты начинаешь им завидовать и говорить… а ведь вчера я тоже летал… И нет уже той нежности от пушистых белых крыльев, нет бывшей легкости. Но это не самое страшное… Ты повторяешь изо дня в день, как молитву: «Только бы она продолжала летать, пусть не со мной. Ведь она создана для этого. Она создана для любви, для счастья. Только бы не разбилась». А я… я был белым голубем, но выстрел твоих губ, ранил мое крыло, выстрел равнодушия, выстрел молчания… Я упал, не разбился, упал в лужу, в грязь, упал в искусственный мир, где даже воздух, казался мне фальшивым. Я весь в грязи, и как я не пытался смыть все это, не получилось. Налет судьбы затвердел. Теперь я всегда буду черным. Теперь даже если и смогу взлететь, то не высоко, на уровни пустых крыш и чердаков. Где полно таких же бездомных черных, грязных голубей как и я. Мне придется волочить своё жалкое существование здесь. И при виде неба, меня будет тянуть вниз, к лужам, к грязи. И промокая под дождем слёз, в надежде хоть чуть-чуть стать чище, буду повторять твоё имя со словами: «только бы не упала». Зачем тогда я выжил? Зачем попросил надежду? Почему не разбился? Ведь страх перед очередным падением настолько велик, что хочется крикнуть судьбе: «На, забери свои крылья. Жалкая моя судьба. Ты же сама петлю на шею мне накинула. Ты называлась любовью. Ты толкаешь всех с крыш, говоря им что взлетишь, не упадешь. Хотя и знала, что падение будет с высоты гораздо выше чем крыша этой девятиэтажки. Ты завидуешь нам, в том что мы можем летать, пусть даже полет, это взлет и падение. Ты не способна любить, так как мы влюблены, пусть даже любовь, это миг, столкновенье». Я никогда никого до тебя не любил так сильно, ты, именно ты стала той, кому я посветил свои самые сокровенные чувства и желания, мечты и мысли. Но ты лишь мило улыбалась, ты знала что твоей улыбки мне хватит, хватит для жизни. Это было так до последней встречи. Очередная улыбка… в голове мысль… нарошно…она меня знает… достаточно…приторно… И где-то в этот момент упал в белый снег голубь, мой голубь, упал от улыбки, от улыбки любимой… ничего не понятно… холодно…радость…надежда…вера…голубь по прежнему белый… он взлетит… любовь…стоп…нет…вишневая кровь… он мертв… слезы… жалость… боль… его забрала любовь, эта мертвая душа под названием «смерть матушка» забрала мою любовь… нет слов… Я впервые увидел спину любви, моей госпожи. Я стал прислугой ей. Она будет вытворять это со мной ещё и ещё. Наверно я никогда не смогу увидеть её лица. А может быть его нет… Может быть она поворачивается спиной ко всем людям кто возжелал с ней познакомиться. Может быть так она зовет за собой в другой мир, в мир без неба и белых голубей, мир без земли и старых чердаков, может быть… Может быть именно там не надо говорить слов: «Я тебя люблю». Да бы не разбиться, но ведь там нет земли, а значит только падение, бесконечное падение. Окунуться с головой в мир молчания и равнодушия. В тот вечер я туда и окунулся. Ты была в роли Любви, я шел за тобой, не зная куда я иду, я продолжал идти. Я ничего не боялся, ведь со мной была сама любовь, белые пушистые крылья, от которых у меня сейчас на спине остались две красных раны, которые кровоточат при любом приближении этой судьбы. Вот мы опять вдвоем, ты и я… упоение тобой… ласки… нежность… но… почему… почему ты молчишь… взгляд… толчок… смертельная рана в области сердца… крыша… падение…стая грязных голубей на асфальте уже ждут… небо… больно спине… глаза застыли… ты на верху… повернулась спиной… до боли знакомое место… я здесь уже когда-то лежал… рядом лужа… мысли… почему не в ней… почему я не в грязи… я чист… я белоснежно-белый… подожди меня там… я сейчас прилечу к тебе… я сейчас прилечу… я сейчас… я… вишневая кровь… но нет это галлюцинация, я черный пакостный грязный голубь лежу в луже грязи и вижу что стекает потихоньку струйка той вишневой крови которая была когдато во мне, и вижу смутно что уже приближаются кошки чтоб полакомится последними остатками бывшего белого голубка.
Мой последний взгляд устремлен в небо чтоб увидеть тебя, вот летает стайка, ага вот ты гордая и красивая, и последнии мои слова: «Только бы она продолжала летать, пусть не со мной. Ведь она создана для этого. Она создана для любви, для счастья. Только бы не разбилась».