— Тумбочек у нас завались, а вот по части подушек бедствуем.
— Что же мне, на тумбочке спать?
Приедут тут всякие: без профессии, без подушек…
— А зачем вы мне это говорите?
— Сигнализирую.
Первый раз таких единоличников вижу.
— Сан Саныч приходил?
— Был тут какой-то облезлый, а как звать, не знаю.
А разве женихи такие бывают?
— Чего это?
— Висим.
— Ааа.
А этих пока в архив.
А вы всегда с папироской танцуете?
Так вот: с такими я не танцую.
Фигуры, может, и нет, а характер — налицо.
— Интересно, сколько человек может прожить без горячего?
— Год и три месяца.
— А потом?
— А потом — все.
Маленькая, а с фантазией.
Батюшки, куда это у людей самолюбие девается?
Эх ты, вареники с картошкой!
Ух, и личность ты!
А головной убор, между прочим, так не носят.
Я бы на месте правительства всем, кто заочно учится, ордена бы выдавала.
Совершеннолетняя, паспорт имею.
В детдоме воспитывали, в училище воспитывали… Сюда приехала, думала: вздохну свободно…
Эксплуататорши!
Ух, эти Анфиски! Ой, мама Вера, так хочется быть красивой. Я бы тогда за всех обманутых девчат отомстила. Вот иду я по улице, а все встречные ребята столбенеют. А те, кто послабее, падают-падают-падают и сами штабелями укладываются.
Одной спокойней, правда? Хочу халву ем, хочу — пряники.
Гордость надо иметь, гордость.
А это что? Даже ниже меня ростом.
Кому чего в городе купить? Принимаю заказы до одной тонны.
Чтобы я когда влюбился! Не дождутся они от меня! Какие люди гибнут!
Ой, девочки, ой, девочки… Люблю я его, Иуду!
— А у тебя-то как?
— Ненавижу.
— Ты ж говорила, что полюбила.
— Полюбила, с тех пор еще больше ненавижу.
Сидим прямо как взрослые.
— Любишь её?
— Кого это?
— Гречку.
— Обожаю.
Я вот раньше все время думала: как люди целуются? Да им же носы должны мешать!
В поселке про нас невесть что болтают, а я тебя еще ни разу не поцеловал. Узнают — засмеют.
Зря сидите: жилплощади в этом году не предвидится.
А то мы сегодня все переделаем, а на завтра ничего не останется.
А молодец Ксан Ксаныч: и заботливый, и специалист, а мой Сашка только на гармошке горазд. И за что я его полюбила…
— Правильно ты его, Анфиса! Так им и надо! Знаешь, вот мы сегодня по истории проходили, было такое время, когда женщины мужчинами командовали, очень правильное было время! Я вот только его название забыла…
— Матриархат что ли?
— Ты тоже знаешь?
— Ой, это Вы, Анфиса, Вас и не узнать! Черт! И все равно лучше всех! Вам даже ватник идет!
Знаешь, что мы с такими в детдоме делали? Накрывали одеялом и давалиии!
Ходят тут всякие, а потом у меня ложки пропадают!
— Вы в какое время работаете?
— С 8 до 16.
— Вы работаете в век кибернетики и атомной энергии, а людей кормите в хижине!
— А это что за мужчина?
— А это так, помогает…
— Такая детина на кухне?!
— А это не детина… То есть не мужчина… То есть мужчина, но не на кухне. Это наш лучший вальщик, Илья Кавригин. А это так у них шуры-муры…
— Какие еще шуры-муры?! Это у кого еще шуры-муры?! Никто его не звал, нужен он тут больно, сам навязался!
— И кем ж ты сюда работать приехала?
— Поваром…
— Эт что ж теперь будет!
— Заколыхалась, ничего смешного.
А я вот никогда замуж не выйду, правда, мам Вер? Одному ведь лучше, хочу — халву ем, хочу — пряники.