Жила-была в Оренбургской области маленькая советская, хорошовоспитанная девочка. Пионерия, комсомол и мама с папой накрепко ей вдолбили, что работать в жизни нужно тяжко и что незаработанные деньги в отличие от трудовой копейки — счастья не принесут.
Девочка повзрослела, приехала в Москву, устроилась на завод по лимиту, вышла замуж, родила ребенка и через каких-то двадцать лет получила комнату в коммуналке. Время шло, вскоре муж девочки умер, да и сама девочка сильно состарилась — семьдесят лет, не такая уж и девочка…
Однажды перед самым новым годом ехала девочка в метро на рынок за продуктами, а там, на поверхности, почти уже заканчивался 1995 год.
Народу на станции совсем мало, глядь на скамейке сидит чья-то большая красивая сумка и ждет поезда. Рядом никого. Девочке стало любопытно. Она приоткрыла замочек, а внутри «ровными пачками деньги нездешние…»
Куда должна деть найденную вещь воспитанная советская девочка? Что за вопрос — конечно в милицию.
У нас с милицией была приятельская договоренность, так что не прошло и часа, как наша съемочная группа уже брала интервью у девочки и метрополитеновских ментов.
Они захлебываясь слюной, перебивая друг друга спешили поделиться:
— Представьте заходит старушка — божий одуванчик и складывает на стол сумку, а там… мама моя, мы как посмотрели, аж растерялись… раньше просто не приходилось видеть целый миллион долларов!
Корреспондент потом рассказал, что когда камера выключилась, менты пошутили:
— Мы были в полном шоке, почему, сука, везет всяким идиоткам, а не нам? Уж было хотели отвезти бабку в лесок, а деньги поделить, но вот только слишком много сразу набежало нахлебников, на всех не разделишь.
А по тоске в милицейских глазах было видно, что и не пошутили совсем…
В сумке кроме миллиона в банковской упаковке, была визитка гостя московской гостиницы.
На следующий день установили, что американский бизнесмен — раззява до сих пор проживает в этом номере. Он специально прилетел в Россию, чтобы обналичить «ван миллион долларс» для зарплаты работникам и впуска новой крови в свой российский бизнес. Да вот по пьяни увлекся красотами станции — сумочку то и забыл на станции. Хоть дядька он, как выяснилось, очень богатый и миллион у него совсем не последний, но все равно противно, есть повод повысить градус. Так он и пробухал два дня с твердым намерением заканчивать и идти уже в банк за новым миллионом. люди ведь денег ждут перед новым годом.
В дверь номера постучали, открыло мятое и сонное американское частное лицо, а на пороге стояло множество официальных лиц, милицейских, переводчик, хорошо-воспитанная «девочка» с сумкой и наша камера с микрофоном.
Американец увидел родную сумку, послушал переводчика и пьяно заулыбался. Его денек начинался совсем неплохо. Пересчитывать он ничего не стал, а только показал свой паспорт, расписался, где сказали и попытался было захлопнуть дверь перед носом торжественной делегации волхвов. Тут на первый план вышел наш корреспондент и через переводчика объяснил, что во-о-о-т эта бабушка нашла в метро Вашу сумку и отнесла в милицию, может Вы хотели бы ей что-то сказать, или может поблагодарить как-то???
Глаза американца сделались томными и безумно благодарными, он посмотрел на нашу бескорыстную девочку и медленно, проникновенно произнес:
— Тэнк ю вери матч…
И опять попытался закрыть дверь.
Корреспондент не унимался:
— Вы не поняли — эта старушка без колебаний отдала найденный миллион, хотя за всю свою жизнь заработала не больше пары тысяч долларов.
— Американец внимательно всмотрелся в старушкино лицо, с чувством пожал ее маленькую ручку и сказал:
— Ту таузенд фо ал лайф??? Анбиливбл!!!
И на этот раз уже окончательно захлопнул свою дверь.
Внизу на улице перед гостиницей корреспондент задал нашей героине единственный вопрос:
— Вы не жалеете, что отнесли найденные деньги в милицию?
— Ну что вы ребятушки. Меня папа с мамой так воспитали, не могла я взять чужое. Это же не мои деньги, а человек потерял, переживает… и если бы случилось мне опять найти — опять бы отнесла. Какая разница миллион долларов или рубль?
Прошла неделя, но эта девочка не шла у нас из головы, и мы снарядили к ней новую экспедицию с камерой.
Встретились возле ее дома на детской площадке и задали тот же вопрос:
— Не жалеете?
Девочка была грустна и выглядела уже не на свои семьдесят, а на семьдесят девять с половиной. Она помолчала и, не глядя в камеру, ответила:
— Мы живем в коммуналке с сыном, его женой и внуком. Когда сын узнал про миллион, он чуть меня не задушил. Кричал: «Дура ты мама дура, не нужно миллиона, схватила бы хоть одну пачку и ушла, уже бы не в одной комнате все теснились. Да и ты бы на море хоть перед смертью съездила. Раз в жизни судьба дала нам такой шанс!»
Теперь со мной никто не разговаривает. Не знаю что бы я сделала. Вроде чужое… а с другой стороны, я ведь море только в кино и видела…
Не знаю.