Как приятно, что хорошим людям тоже везет. Это как-то примиряет нас с жизнью и дает надежду.
Его имя знает весь мир, но по-настоящему его не знает никто.
Хороший человек Александр Николаевич Сокуров наконец-то получил своего «Золотого льва», чему я лично безумно рад, ведь он не чужой мне человек, даже несмотря на то, что мы виделись с ним всего один раз в жизни. Но это был такой важный для меня раз…
Мой институтский преподаватель по режиссуре — несчастная одинокая пятидесятилетняя женщина и хороший человек (про хорошего человека я завернул исключительно из-за того, что она все-таки дама…)
Бывают такие старые, махровые преподаватели, у которых пик профессиональной карьеры произошел в 17 лет, когда они поступили в институт, а дальше все как по нотам — староста группы, лаборант, младший преподаватель, средний преподаватель и т. д.
Такой была и моя. Закончила режиссерский факультет и ну давай всю жизнь преподавать, так и не сняв ни одного фильма… А зачем? Есть же методичка и планы занятий.
Мне бы дураку сидеть тихо и молча пережидать «никакого» преподавателя, но я высунулся.
Как-то, месяца три подряд, мы разбирали по косточкам фильм «Профессионал». Преподша была влюблена в Бельмондо (скорей всего безответно), вот и заставляла рыскать нас по кинотеатрам Питера в поисках этого фильма. На занятиях мы обсуждали какой он сильный и красивый, да и вообще — какие они с режиссером МА-ЛА-ЦЫ…
Я поинтересовался: «А зачем мы так подробно изучаем его подвиги и невероятные сценарные кульбиты, он же не Рихард Зорге? Может, отпустите нас домой, если кроме Жана Поля никаких других режиссерских тем для разговора у Вас к нам нет?
Она, подумав, возразила:
— Мы так детально изучаем этот фильм потому что вам как будущим режиссерам нужно многое знать и уметь самим, вот будете снимать в фильме сцену драки, еще вспомните меня добрым словом — как мы разбирали тут с вами каждый эпизод… А лишних знаний не бывает, друзья мои.
Еще не поздно было кивнуть и остановится, но меня понесло:
— Ну, Вы тут разбирайте сцены драк, а у меня за плечами и так десять лет бокса, как-нибудь соображу, что сказать своим актерам, а сейчас если Вы не возражаете, я пойду и куплю косу в хозтоварах. Научусь траву косить, чтобы если вдруг в будущем приспичит, смог продемонстрировать на съемочной площадке, как правильно это делается, ведь насколько я понял из сегодняшней лекции — лишних знаний не бывает.

Так я вместо занятий по режиссуре и косил, косил везде где только можно было научится профессии…
Надо ли говорить, что преподша меня слегка невзлюбила.
Но вот впереди замаячил дипломный фильм, я не будь дурак, специально при всей группе спросил: «А можно ли мне снять дипломный фильм не на кино, как все, а на видео?»
Она улыбнулась и удивительно быстро согласилась.
За день до диплома состоялся генеральный просмотр еще теплых фильмов нашего курса и увидев кассету в моих руках, счастливая преподша заявила:
— Видео мне даже не показывайте, я человек старой закалки и смотреть дипломные фильмы буду только на кинопленке.
Я призвал своих ребят в свидетели, и она сдалась, сказав: «Вы меня тогда не правильно поняли, я разрешила Вам снимать фильм на видео, просто для дома, для семьи, по мимо диплома… Ну да ладно, я человек великодушный, хоть Вы этого и не заслуживаете, показывайте, что за белиберду Вы там наснимали и хотите выдать за дипломный фильм.
Стали смотреть.
Она выдержала минут пять и сказала:
— Не тратьте мое драгоценное время, фильм плохой и это не удивительно, ведь Вы полная бездарь и Ваше поступление в наш институт было самой большой ошибкой за всю его историю.
Я очень удивлюсь, если завтра Вы все же осмелитесь прийти на защиту своего несуществующего дипломного фильма. Единиц на дипломах как-то не ставят, так что Вас ждет жиденькая двоечка.
Я был в панике. Что делать? Вместо диплома режиссера, который я клятвенно пообещал своему покойному отцу, меня ждала жиденькая двоечка от женщины с тревожной судьбой…
Революционер хренов, сидел бы тихо, так нет… Ну да время тогда было такое — правдорубное, не то что сейчас (кто жил, тот поймет)
На выходе из кафедры я встретил своего друга Женю (сейчас он очень серьезный фотограф).
Он взял меня за воротник и потащил к себе на работу, а работал он уже тогда у Сокурова.
Я попытался возразить, мол на хрена я ему нужен? И чем он мне может помочь? На каком пьедестале стоит Сокуров, а в какой глубокой нахожусь я???
И тут Женя рассказал мне дикую историю, свидетелем которой был сам:
К Александру Николаевичу в кабинет постучала девушка: «Здрасьте, я студентка и снимаю полнометражный мультфильм. Половину сняла и у меня кончились деньги, не могли бы Вы мне помочь из своего фонда? Мне нужно всего 6 000 долларов».
Сокуров пожал плечами:
— А Вы не по адресу, у меня нет никакого фонда…
Девушка извинилась за беспокойство и направилась к выходу.
Сокуров остановил ее, в трех словах выспросил о чем фильм, открыл сейф, достал пачку денег и сказал:
— Вот возьмите, здесь пять — это мои личные деньги, так что расписываться не надо. Желаю Вам найти еще тысячу и все-таки снять свой мультфильм. А сейчас извините, мне нужно работать, всего хорошего. (И это в начале 90-х !)
Меня эта история встряхнула, приободрила и вселила надежду.
Вошли в кабинет, Александр Николаевич посмотрел на меня уставшим взглядом, выслушал и сказал:
— А давайте, я посмотрю сейчас Ваш фильм и напишу на него рецензию, только уж не обижайтесь — честную рецензию, ведь я под ней подпишусь, ну, а там будет видно.
Включили кино.
Сокуров смотрел с интересом, даже несколько раз подхихикнул, после опять сделался серьезным, сел за стол, взял бумагу и подарил мне целых два часа своей непростой жизни. Писал, зачеркивал, переписывал заново, отодвинув на задний план весь мир с его телефонными звонками и постукиваниями в дверь.
Назавтра я получил твердую пятерку и завкафедрой долго выпрашивал у меня сокуровскую рецензию, чтобы повесить в рамочке на кафедре, сошлись на копии. (Оригинал я храню до сих пор)
Смысл рецензии заключался в том, что, судя по дипломному фильму, мои преподаватели ужасные молодцы, раз так лихо сумели разглядеть, воспитать и обучить режиссуре такого замечательного парня, как я…

Спасибо Вам Александр Николаевич, те два часа Вашей жизни, навсегда изменили всю мою. Вот уже почти двадцать лет я стараюсь быть похожим на Вашу рецензию…