Едем вторые сутки.
Вчера еще ничего — дождик, зелень, свежий ветерок, а сегодня с утра проснулись в горячем, наглухо задраенном вагоне. Такое впечатление, что наш поезд стал личным врагом самого солнца. За окном песчаный марсианский пейзаж. Марсиане попадаются очень редко и в основном на верблюдах из зоопарка.
Мне лет двенадцать и я еду с родителями к бабушке во Фрунзе. Все вагонные дела переделал — облизал дверные ручки с микробами, належался на разных полках, побегал по коридору. Все. Я накатался. Меня уже бесили и поезд и жара и унылые марсианские просторы, а ехать еще двое суток. Единственная радость — это местные кладбища. Красивые и цветные, как города из восточных сказок, а вот живые на этой планете обходятся маленькими, грязными, глиняными хибарками.
Липкие пассажиры, обмахивались журналами и начинали роптать:
— Товарищ проводник, откройте у нас в купе окно, хоть ветерком обдует.
Проводник со снисходительной улыбкой пояснял:
— Не положено, в вагоне работает кондиционер.
— А когда ближайшая станция, хоть на воздух выйти?
— Через четыре с половиной часа, стоянка две минуты.
А и то правда, на Марсе обитаемых станций мало, вот и полустанки так редки. Спасибо, хоть железная дорога еще не провалилась в зыбучие пески.
Народ изнывал и еще за два часа до остановки начал создавать в коридоре живую очередь, чтобы быть в первых рядах тех, кому достанутся долгожданные 120 секунд свежего марсианского ветерка.
Последние десять минут юмор у очереди закончился, и она особо ревностно следила за чистотой своих рядов: «Э! Але, мужчина! Вы вышли из туалета, так и идите к себе в купе! Самый умный что ли?! Пристроился первый!» «А Вам, бабушка, кипяточку набрать? Проходите пожалуйста, только потом не спрячьтесь там за титаном…»
Проводник, конечно же знал — что будет дальше и эта очередь его заметно забавляла.
Поезд остановился.
— Ну, открывайте уже дверь. Что так медленно?! Невозможно уже!
— Не толкайтесь, на всех хватит… Уже открываю.
Дверь открылась и первый в очереди счастливчик полной грудью хапнул обжигающего легкие марсианского кислорода.
Эффект такой, как подышать под одеялом над картошкой, но визгливый хвост очереди напирал, ведь он еще не знал, что на две минуты открылась дверь в паровозную топку.
Потный, веселый проводник, закрывая дверь:
— Ну что, все вдохнули или кто-то не успел?
Только теперь люди поняли, что кондиционер в вагоне все-таки работает и неплохо. Все познается в сравнении.
Спустя несколько минут после неудачной массовой попытки выхода в открытый космос, проводник прошел по вагону стуча ключами по дверям и произнося магическое заклинание:
— Холодная вода! Кому холодная вода? Одна бутылочка без стоимости посуды -пятьдесят копеек.
Через каких-нибудь парочку километров, все жаждущие упивались живительной влагой, не отрываясь от горла, как пионеры-трубачи.
Я принялся канючить:
— Папа, дай денег, я куплю холодной воды.
Отец денег не дал, а не поленился и пошел вместе со мной.
Проводник в ажиотации денежного конвейера, сосредоточенно наполнял из питьевого крантика батарею бутылок:
— Нет, ребята. Пока не охладилась, всю холодную уже выпили. Подойдите через полчасика.
Подошли.
— Вам сколько бутылочек?
Папа:
— Одну на пробу.
Проводник:
— Хорошо, выйдите из купе, пока я буду доставать воду из холодильника.
Перед нами с лязгом схлопнулась дверь его каморки, но уже через пару секунд приветливо отворилась и проводник вручил нам холодную стеклянную бомбу. Даже просто прижимать к себе ее было уже счастьем.
Нам показалось, что всей семьей мы опустошили бутыль быстрее, чем из нее вытекла вода.
Я:
— Папа, побежали еще купим, пока есть холодная.
Отец сидел задумчиво изучая пустую стеклянную бутылку:
— Нет, сынок, больше мы у него покупать не будем, а займемся промышленным шпионажем. Сходи, незаметно глянь — он всегда выгоняет людей из своего купе, когда лезет в холодильник за водой?
Я добыл информацию и доложил:
— Выгоняет всех и закрывает дверь на ключ.
Папа, потирая руки:
— Это очень хорошо, я так и думал, значит у него вообще нет никакого холодильника…
Я:
— Как нет холодильника, папа, ты что? Мы же пили.
Папа:
— Подожди, помолчи, не мешай, я подумаю, как нам самим сейчас сделать холодильник.

Мой папа был самым умным человеком на свете и мог сделать все что угодно из ничего и знал ответ на любой мой вопрос. Жаль, только что я спрашивал у него в основном всякую ерунду…
Так он и ушел, унеся с собой бесчисленное количество жизненно важных ответов, оставив меня с одними вопросами…

Я влез на верхнюю полку и принялся наблюдать, как он размышляет, рисуя на полях газеты. Понятно было, что так или иначе, холодильник папа построит, но из чего? Где он возьмет белую железную коробку с дверью, да еще и чтобы она урчала, а внутри горела лампочка?
Папа рисовал незнакомые мне тогда формулы (к сожалению, я и сейчас не со всеми из них подружился) Нарисовал даже нашего проводника в фуражке и с бутылкой воды в руках. Временами папа размышлял вслух: «Розетка у него есть, но она ему не нужна, ведь без розетки никто не перехватит его ноу хау». «Эх был бы справочник теплопроводности… У стекла примерно полтора, у воды — половина или чуть меньше. Что это нам дает? Ни-че-го…» «Так, спасибо хреново, зайдем с другой стороны».

Было видно, что он получает колоссальное удовольствие от возникновения непредвиденной задачи, ведь все газеты перечитаны еще вчера и мозгу нужна была работенка.
Вскоре мне наскучило смотреть на исписанные края газет, а к постройке холодильника мы так пока и не приступали. Да и как добыть холод, если в купе сорок, а на улице пятьдесят???
Я вышел в коридор, разговорился с мальчиком. Мимо нас то и дело ходила мама, то с чаем, то с мытыми помидорами.
Прошел час, за спиной открылась дверь нашего купе, на пороге стоял папа с игриво невозмутимым лицом фокусника (которое могло быть только у него) и буднично протянул мне бутылку с водой:
— На, попей водички и мальчика угости.
Вода была не прохладная и даже не холодная, она была ледяная!
По температуре в денежном эквиваленте она тянула не на полтинник, а минимум на рубль двадцать.
Я, схватившись за обледеневшую челюсть, ворвался в купе, но холодильника нигде не было…
Так мы с неограниченным источником холодной воды и доехали к бабушке, я сдуру даже горло простудил.
Устройство самого холодильника несколько разочаровало меня своей простецкостью.
Ни белого ящика, ни лампочки внутри.

При помощи пряжки от ремня и ключа от квартиры, папа открыл наше окно, две бутылки с водой завернул в очень мокрые полотенца, все это засунул в авоську и повесил за окно. Двадцать минут, и зубы немели от холода…