К высоченной двери старой ленинградской коммуналки подошел маленький приятнопахнущий и статусноодетый новый русский армянской национальности. Не вчитываясь в номера и фамилии он двумя руками с трудом охватил кнопки всех девяти звонков и устроил мощный фальшивый аккорд. Дверь открыли быстро и почти одновременно все обитатели квартиры.
Гость вошел и шлейф его одеколона нежно подавил десяток стойких кастрюльных запахов колом торчащих из общей кухни. Мужчина всем приветливо улыбнулся и заговорил абсолютно без акцента:
— Добрый вечер. Меня зовут Арам, извините за поздний непрошеный визит, но я надеялся застать сразу всех. Мне очень нравится Ваш дом и я бы хотел всех вас купить… Ну в смысле расселить в отдельные квартиры.
Народ заволновался:
— Какие квартиры? Нас тут девять семей и нам нужно девять квартир. У Вас что, есть девять отдельных квартир?
На календаре был 1990-год и еще не все советские люди видели вживую по-настоящему богатого человека.
Арам улыбнулся и ответил:
— Совершенно случайно у меня найдется для вас девять прекрасных однокомнатных квартир на улице Дыбенко, да и метро там поближе, чем тут.
Народ возликовал, некоторые даже не смогли сдержать нахлынувших эмоций и разрыдались:
— Неужели правда, неужели мы дождались на старости лет и у каждого будет своя ванна?! А Вы не шутите с нами?
Вечерний гость:
— Конечно шучу, в детстве я нажимал кнопку звонка и убегал, а теперь вырос и нажимаю сразу все, захожу и шучу… Не беспокойтесь, если все согласны, то уже недели через три будете справлять новоселье.
— Мы, слава тебе Господи, согласные.
Детишки путались под ногами и радостно обнимались, обсуждая, как будут ходить друг к другу в гости и что теперь у них будет свой туалет и балкон.
Не радовался только халтурно протатуированный пролетарий Гриша с голым торсом, он молча стоял впереди всех, стараясь не отвлекать свой могучий мозг от свалившейся на него работы.
Арам:
— А можно мне одним глазком глянуть на свои будущие комнаты и оценить перспективы ремонта?
— Ну, конечно же, пожалуйста ко мне.
— Почему это к Вам? Ко мне ближе.
— Ну, какая разница, квартиры же все получим. Пожалуйста сюда.
Гость заходил в засаленные, давно не ремонтированные комнаты и любовался из окон подарочными открытками Ленинграда в натуральную величину.
— Да ремонт мне предстоит нешуточный, но виды из окон у вас просто потрясающие. Беру.
Непросмотреной осталась только комната Григория.
Гришин мозг поработал и выплюнул готовое решение:
— Да чего ко мне ходить? Я гостей не ждал и у меня на столе беспорядок, а вид такой же как вон у Иванцовых.
Арам:
— Простите, я правда свалился на Вас непрошеным гостем, но мне хотелось бы глянуть на состояние комнаты, а состояние Вашего стола, меня беспокоит в последнюю очередь.
Соседи загалдели:
— Григорий, Вы уж пожалуйста пустите человека, дело то серьезное. От этого вся наша судьба зависит.
Гришенька, ну пусть посмотрит уже, а я Вам потом убраться помогу.
Гриша:
— Ша молекулы! Хорош уже перед буржуями хвостом бить!
Народ притих, было видно, что худосочного, но жилистого Гришу не уважают, но побаиваются.
Григорий еще постоял подумал (ему понравилось это захватывающие занятие) и наконец заявил:
— Значит, решаем так — я не согласен на однокомнатную, они согласны, а я нет. Хочешь купить мою комнату — давай двушку и ни метра меньше, а за однушку — накося (Гриша перед лицом вечернего гостя скрутил большую пахнущую Беломором дулю) Понаехали с гор и думаете, что всех нас сможете купить?
Народ ахнул:
— Да как же так?
— Хорошего человека обидели?
— Григорий, ну зачем Вам две комнаты? Вы же один. Вот мы вчетвером толчемся и то нам за счастье любая отдельная квартира.
— Ну не ломайте Вы людям жизнь, Христом Богом просим. Вы-то с нами лет пять всего, а я тут почти пятьдесят пять. Дайте хоть умереть по-людски, в отдельной квартире.
Григорий:
— Ничего, пригодится вторая квартира, в смысле комната, а может ко мне брат из Выборга жить переедет? Да и привык я к центру, хочешь — Невский, хочешь — набережная. Опять же друзей из района оставлять неохота. Не переживайте за него, у него денег дохрена.
Арам грустно улыбнулся и ответил:
— Во-первых неизвестно, кто из нас спустился с гор. Да, я чистокровный армянин, но родился в Питере и всю жизнь прожил в Веселом поселке.
А потом Вы правы — я могу всем купить даже четырехкомнатные квартиры, но зачем мне это надо? Девять однокомнатных по площади и так вдвое больше, чем вся ваша коммуналка. Все стоит — сколько стоит…
Давайте поступим так — Григорий, Вы пока не спеша потренируйтесь дули крутить, подумайте, взвесьте, а завтра я загляну в это же время. Нет — так нет, пойду либо этажом выше, либо ниже, мне все равно, может там люди посговорчивей будут. Спокойной всем ночи.

На следующий день, ровно в десять Арам был снова около высоченной двери, но позвонить не успел, дверь распахнул напряженный, отчаянно трезвый Гриша в шортах и в турецком свитере. Позади Григория толпился весь народ.
Гриша не дав даже поздороваться, заорал нервной скороговоркой:
— Арам Батькович, простите за вчерашнее, я очень подумал и согласен на однушку, могу выехать хоть сегодня. А суки! ВСЕЯОПЯТЬПОБЕЖАЛИЗВИНИТЕ!!!
Последние слова он выкрикивал грациозно влетая в дверь туалета.
И уже оттуда продолжил чуть спокойнее:
— Пожалуйста, заходите ко мне, там открыто, комната светлая, обои недавно поклеил…
Из толпы раздались негромкие голоса:
— Теперь ты понял, засранец, как идти против народа?

Так новые буржуйские времена руками Арама, наконец расселили еще довоенную питерскую коммуналку.