«Житель Крымска, потерявший паспорт в результате наводнения, получает новый в течение 30 минут бесплатно. Такого я еще нигде не видел», — рассказал газете ВЗГЛЯД первый вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин, который во главе рабочей группы сенаторов побывал в разрушенном Крымске и оценил работу местных властей.

Как сообщалось ранее, во вторник в Крымск на встречу с пострадавшими в результате наводнения вылетела рабочая группа Совета Федерации во главе с первым заместителем председателя палаты Александром Торшиным. В среду сенатор рассказал газете ВЗГЛЯД, как идет восстановление города, подвергшегося удару стихии, как чувствуют себя местные жители, а также о том, соответствуют ли действительности страшные слухи, которые гуляют по российской блогосфере.

ВЗГЛЯД: Как вы оцениваете работу местных властей по ликвидации последствий наводнения?

Александр Торшин: Оцениваю положительно. Четкая, грамотная работа. Применены очень интересные схемы. Вопросы питания, временного размещения, лекарств, оказания помощи в похоронах — все решены. Мы и раньше бывали в местах стихийных бедствий в нашей стране — надо сказать, что мы еще нигде не видели такой четкости и слаженности. И самый главный для нас показатель: ходим по улицам, и местные жители толпой за нами не бегают, приезжающим из центра не задают вопросов — все вопросы решаются на месте.
В качестве примера: житель Крымска, потерявший паспорт в результате наводнения, получает новый паспорт в течение 30 минут бесплатно. Он приходит, пишет заявление о потере паспорта, его тут же фотографируют, вклеивают в бланк паспорта фотографию, заносят все данные и вручают. Такого я еще нигде не видел.

ВЗГЛЯД: Как вы оцениваете эмоциональное состояние жителей Крымска сейчас, когда после катастрофы прошло уже несколько дней?

А.Т.: Первые дни было очень тяжело, сейчас же все настроились на деловой лад. Кто-то занимается восстановлением жилья, подает заявки, проходит всевозможные комиссии по оценке (ущерба). На самом деле, вопросы, которые жизнь подкидывает, не всегда умещаются в рамки закона. Представьте себе ситуацию: молодожены живут в городе Крымске, ведут совместное хозяйство, но он зарегистрирован в соседнем поселке, который вообще не пострадал, а живет у нее, поскольку у ее родителей есть дом и так далее. Как компенсировать? Или, например, человек купил машину в кредит. Кредит есть, машины — нет. А банк не отступится! Или: человек построил дом, собрался на той неделе перерегистрироваться, а именно с 6-го на 7-е этого дома не стало. И по бумагам этого дома нет. И таких жизненных ситуаций — до 20 процентов от всех обращений.

И очень быстро краевое законодательное собрание (сегодня мы были на заксе) приняло два закона, облегчающих получение государственной поддержки в случае чрезвычайной ситуации.

ВЗГЛЯД: Что стало для вас главной неожиданностью в ходе этой поездки?

А.Т.: Когда мы ехали в Крымск, то думали увидеть там ад кромешный. Ничего подобного. Город пострадал только на одну треть. Сейчас Крымск поделили на 40 квадратов, и за каждым квадратом закрепили район Краснодарского края. То есть целые районы — а они богатые на Кубани — отвечают за восстановление, за оказание первой помощи. Так вот, мы были на самом сложном квадрате — район улицы Советской, район улицы Лагерной. Ой, там и домов-то осталось мало. На этом участке зона ответственности Анапы, которая находится недалеко — без пробок за час доехать можно. И мэр города Анапы со своей командой, со своей техникой, со своими машинами приехали — подворовый обход — и пошла работа: составляют заявки, то-се, пятое-десятое, 150 детей сразу отправили в Анапу, чтобы они под ногами не болтались, а отдыхали, причем бесплатно это сделали. И пошло-поехало. И когда мы ходили по этим улицам, к нам не рвались навстречу. Люди были заняты делом.
Сейчас там составляются списки потребности в стройматериалах. Я эти документы просмотрел почти все, и надо сказать, что запросы — самые простые: стекло, шифер, оконные и дверные блоки, огромная потребность в линолеуме. Чтобы кто-то, пользуясь случаем («все равно, мол, я обиженный»), заказал бы дорогой паркет — такого нет. Розетки заказывают, электрооборудование.

Администрация края предложила на выбор три возможности решения жилищной проблемы. Первое — восстановить свой дом (помогут стройматериалами, деньгами, если нужно будет), второе — получить квартиру. Уже не в этом городе, но где-то недалеко. Квартиры предполагались для других целей — но подвинутся люди. И третье — помогут переехать в любой, подчеркиваю, в любой другой район края.

ВЗГЛЯД: Уже понятно, к какому варианту склоняется большинство?

А.Т.: Вы знаете, настроения очень разные. Пока нельзя назвать какой-то процент желающих переехать или остаться. Думают же люди. Сегодня он думает так, а завтра решит — «а что я буду отсюда уезжать? Я здесь родился, вырос, здесь мои родственники похоронены». Но готовность (властей) реализовать любой из вариантов — 100 процентов. Уже есть квартиры, которые, если решился, бери. Но люди думают.

ВЗГЛЯД: Вы видели, в каких условиях размещены люди, лишившиеся жилья? Есть ли у них где воду вскипятить и так далее?

А.Т.: Разумеется, есть. Я даже хочу сказать — не в укор, конечно, — что в том квадрате, где мы были, лежат горы одежды — гуманитарной помощи, и к ним почти никто не подходит. Она лежит несортированная. Власть не берет на себя эту сортировку, потому что сразу подумают, что лучшее заберут, а худшее оставят.

По сравнению с другими горячими точками, где я был, люди размещены хорошо. Есть большое количество еды, работают полевые кухни. Все понимают, что к ноябрю расселение людей, потерявших свое жилье, будет выполнено в полном объеме.

ВЗГЛЯД: Какие проблемы, может быть, организационного характера выявила трагедия в Крымске?

А.Т.: Мы посмотрели, много есть вопросов, которые законодательно не решены, к сожалению. Прежде всего, хотелось бы сказать об отсутствии закона о волонтерах. Это серьезная проблема. Есть люди, которые приезжают по зову сердца сюда, но не всегда понимают, как себя вести, что делать. Большая часть приезжающих, конечно, регистрируется, получает какие-то задания. А есть такие, которые приезжают, ставят палатки, где хотят, сами отправляются искать работу, в первый же двор суются… А есть и те, кто под видом волонтеров приезжает сюда совсем с другими намерениями. В Крымске мародеров было немного, но они были. Почему бы мародеру не представиться волонтером?

Также нужно делать что-то — пока непонятно что, поскольку материя тонкая — с паникерством. На днях был такой случай, когда чудом обошлось без жертв. Кто-то просто взял и заорал о том, что «дамбу прорвало, спасайся, кто может». Если бы я рядом стоял, тоже побежал бы, наверное. На самом деле, никакого прорыва не было, но чтобы утихомирить ситуацию, понадобилось восемь часов. Возникла огромная пробка, которая парализовала все в этом городе. Может быть, это вызвано эмоциями, но надо разбираться, случайно это произошло или нарочно.

ВЗГЛЯД: Знаете ли вы о тех слухах, которые ходят в блогосфере? Подтвердились ли они в реальности?

А.Т.: Столько бреда всякого пишут. Надо сказать, то, что пишут в блогах, и то, что на самом деле — это два разных Крымска. И те, кто в блогах пишут, пусть будут повнимательнее. А то сплошь и рядом Краснодар с Красноярском путают. Пусть себя уважают.

Я в Twitter веду активную переписку. Перед поездкой я выписал 10 очень тревожных сигналов, которые затем проверял сам. Так вот, ни один из 10 не подтвердился. Это ужас какой-то! Представьте себе, в СМИ сказали, что трупов было свыше 2 тысяч. Но этого даже теоретически быть не может. Реальная цифра — 164 погибших, из них только один не был опознан к моменту нашего отъезда. Представьте себе, если бы число жертв исчислялось тысячами — сколько было бы одних заявлений на компенсацию, ведь за каждого человека выплачивается 2 млн! Не можем же мы подумать о том, что эти якобы неучтенные жертвы — круглые сироты, о которых все забыли? Кто-то бы из родственников пришел и заявил о пропаже человека.

Или, например, то, что рефрижераторами вывозили трупы в неизвестном направлении. Да нашли мы эти рефрижераторы, господи! Действительно, вывозили тела на вскрытие в Краснодар, потом возвращали. Никому в голову не приходит, что в маленьком городе нет в морге столько мест. Там в среднем в день умирает один-два человека, в крайнем случае, три. Смертность там невысокая. А тут сваливаются 160 с лишним, представьте себе. Их куда? Жара же.

Конечно, по законам чрезвычайной ситуации конфисковали рефрижераторы у торговой сети — кстати, спасибо руководству за понимание. Рефрижераторы потом стояли на территории морга, откуда тела выдавали родственникам.

ВЗГЛЯД: Как бороться с теми, кто распространяет такие слухи?

А.Т.: Надо думать. Ситуация с психологической точки зрения экстремальная. Это может быть не нарочно, может быть психологический срыв. Но это может быть и намеренная провокация. Но надо разбираться с каждым конкретным случаем, собирать доказательную базу. Вот человек, который закричал, что дамбу прорвало. Он ссылается на звонок от сестры. Но у сестры же имя-фамилия есть, надо разобраться, что она имела в виду.

К сожалению, есть люди, которые используют дестабилизацию обстановки. Скоро в краснодарское краевое законодательное собрание будут выборы. У некоторых появилось желание всю чрезвычайную ситуацию свалить на власть.

Я бы хотел обратить внимание вот еще на какую вещь. Когда мы разбираем действия властей, мы выясняем то, как сработала полиция, как сработала медицинская служба, как работали спасатели. Но никогда вы, наверное, не слышали, чтобы кто-то выяснял, как сработали депутаты? Их вообще как будто бы нет. А краснодарское заксобрание отменило отпуска, закрепило по два депутата за сектором (пострадавших районов), организовало круглосуточное дежурство, работу с населением.

В данном случае работа депутата эффективнее, чем работа психолога. Хотите — верьте, хотите — нет. Психолог — сродни священнику. Он успокаивает, умиротворяет. В случае с депутатом это конкретная повестка, а может быть, конкретное решение. Надо сказать, что те депутаты, которые работают в Крымске, пользуются высоким доверием у населения.