1) Я всегда мечтала, чтобы жить в пустыне, и каждый, кто мечтал об этом в детстве, признается, что у него была точно такая же мечта. Но поверьте мне, братья, что у нас слишком любящие сердца, чтобы мы смогли обойтись друг без друга; и то, что нам остается делать, это переносить друг друга; мы как дети из одной утробы, которые шутливо препираются, ссорятся, даже дерутся, но не могут расстаться.
2) В бурные дни молодости, мы представляем себе, что одиночество это хорошее укрытие от нападок, хорошее лекарство от военных шрамов, это серьезная ошибка, а жизненный опыт нас учит, что там, где невозможно жить дружно со своими близкими, не существует ни такое поэтическое восхищение, ни радость от искусства, которое могло бы заполнить пустоту, которая образовывается в глубине души
3) Зато, несомненно, и я знаю об этом хорошо, как всякий другой, что-то, что видится, не всегда стоит столько же, сколько стоит то, о чем мы мечтаем.
4) К тому же, когда дети предлагали мне пойти на море, заверяя меня в том, что это в двух шагах отсюда, я никогда не находила для этого времени, думая, что это касается двух шагов ребенка, то есть на самом деле двух шагов великана; так как известно, что дети шагают головой, никогда не помня, что у них тоже есть ноги и что семимильные сапоги Мальчика-с-пальчик — это миф, олицетворяющий мысль о том, что детство, не отдавая себе в этом отчет, может совершить путешествие вокруг света
5) Что касается убеждений, или следования религиозным обычиям, можно сказать, что, в целом, жешщины веруют более свято, в отличие от мужчин, которые даже веру нередко ставят на карту ради амбиций или личной выгоды.
6) Ищите же в другом, красотка неприступная,
Ту нежность чувств, восторг и пыл,
что только Вам дарил;
Настал последний час, Вам боле петь не буду я;
Стремленьем взор Ваш заслужить
уже я не мучим.
Прощай,
улыбка ледяная!
В душе моей
теперь другая!
Пускай не Вам, другой, но милой,
Быть может, стану я любимым.
7) Мы прекрасно понимали своего рода очарование, которое для некоторых душ, уставших от мира или разочарованных существующим в нем обманом, придавало это одинокое существование. Кому из нас хотя бы раз не закрадывались в голову подобные мысли? Кто больше одного раза не обратился к одиночеству, и не подумывал об отдыхе в тихом лесу, или в горной пещере, у неведомого истока, куда лишь птица небесная залетит утолить жажду?
8) Вместе с тем, немного побояться, так сказать, сверхъестественного, в определенной степени бывает полезно; ведь сами по себе страхи естественны, и своим появлением внутри нас они заставляют мобилизироваться и побеждать их 9) К опасностям мы очень быстро привыкаем, когда видим, что других они вообще не беспокоят
10) Вот что означает быть монахом, сын мой, вот какова реальность монастырской жизни. С одной стороны, беспощадная жестокость, с другой — страх и трусость, эгоистический интеллект, или бессмысленная преданность. Вот что предстваляла собой инквизиция
11) Художники — самые бедствующие, самые негодующие и самые терзаемые из всех людей, ибо они видят, как с каждым днем все более низким становится падение предмета их обожания, и они бессильны поднять его на прежнюю высоту
12) При виде пустоты и неподвижности я замираю от страха; симметрия и абсолютный порядок вызывают у меня тоску. Насколько мне позволяет фантазия представить вечные муки души грешника в аду, то для меня оказаться в преисподней равносильно тому, чтобы на всю жизнь поселиться в одном из таких провинциальных домов, где все идеально убрано, где вещи не переставляются местами, не бывают в обиходе и не разбрасываются, где ничто не ломается, где никогда не содержался и не будет содержаться ни один домашний питомец только потому, что, по убеждениям хозяев, живые существа приводят в негодность неодушевленные предметы. Грош цена всем коврам мира, если желание любоваться ковром превыше удовольствия наблюдать, как на нем резвятся малыш, кошка или собака
13) Моральное зло в людях — это результат материального зла. Страдание порождает страх, недоверие, недобросовестность, борьбу со всем
---------------
Но все же, сердце человека, даже самого слепого и невежественного, начинает азартно биться, когда он, волею случая или провидения, неожиданно чувствует себя вершителем судеб других.
«Зима на Майорке»