Разговор
— Мой Ангел, скажи мне, о чем ты грустишь,
Глядя со своей высоты?
— Мой сын, я печален сегодня о тех,
Кто так же бездомен, как ты.
— Но я не бездомен! Есть крыша, и хлеб,
И свет — это чем не жильё?
— Да, сын мой, не хлебом единым ты жив,
Но мается сердце твоё.
— Не надо о сердце… Пусть нет ни угла,
Ни корочки черствой ему, —
Но светит свеча, но хватает тепла —
А стены душе ни к чему!..
— Ну, полно храбриться, мальчишка седой;
Уж мне ли не ведать цены
Речам этим гордым о том, что любви
Ни крыша, ни хлеб не нужны…
— Но чем ты мне можешь помочь? Я люблю,
А перед любовью — стена.
Да, верно: я что-то вот-вот загублю —
И дальше весь век — тишина…
Но что же мне делать, скажи, Господин;
Из глины не высечь огня!..
Да, верно, мне больно… Но я — не один,
А ты всё глядишь на меня!..
Бессмертный вздохнул, и, вставая, задел
Звезду — и упала звезда;
А смертный успел, как всегда, загадать —
И всё об одном, как всегда…
Зажглись небеса, как свеча на крови,
И вспыхнули искры травы, —
И в мире не стало ни меньше любви,
Ни меньше печали, увы…