Опубликованная в День Победы заметка у нормальных людей вызывает сходные эмоции вполне понятного накала. Попробуйте только представить себя — это вряд ли получится, но хотя бы постарайтесь — на месте бойца Красной Армии, который всё это видел своими глазами, слышал своими ушами, родные и близкие которого сгинули лютой смертью или, испытывая труднопредставимые сегодня лишения, боролись за жизнь на временно оккупированной территории или ковали Победу в нашем тылу.

И — вот она, Германия, поверженная родина абсолютного зла. И?

Перешли границу — Родина освобождена, — вспоминала санинструктор Софья Кунцевич. — Я думала, что когда мы войдем в Германию, то у меня ни к кому пощады не будет. Сколько ненависти скопилось в груди!

Почему я должна пожалеть его ребёнка, если он убил моего? Почему я должна пожалеть его мать, если он мою повесил? Почему я должна не трогать его дом, если он мой сжёг? Почему?

Хотелось увидеть их жён, матерей, родивших таких сыновей. Как они будут смотреть нам в глаза?.. Всё мне вспомнилось, и думаю: что же будет со мной? С нашими солдатами? Мы всё помним…

Пришли в какой-то посёлок, дети бегают — голодные, несчастные. И я, которая клялась, что всех их ненавижу, я соберу у своих ребят всё, что у них есть, что осталось от пайка, любой кусочек сахара, и отдам немецким детям. Конечно, я не забыла, я помнила обо всем, но смотреть спокойно в голодные детские глаза я не могла.

К вопросу о двух миллионах изнасилованных немок, а также о демократических традициях народов Европы, Америки и Африки.