ГДР глазами советского туриста
Впервые за границу моя мамочка попала в далеком 1988 году — папенька, активно занимавшийся на родном предприятии общественной деятельностью, сумел выбить в профкоме путевки в ГДР. В то время всё приходилось «доставать» и поездка за границу считалась великолепным шансом «затариться». Однако для мамы, знавшей в совершенстве язык Гёте и Бетховена (долгие годы учебы в спецшколе с углубленным изучением иностранного языка, факультет иняза в институте и работа учителем немецкого языка в школе), поездка в ГДР была шансом увидеть своими глазами всё то, о чем она раньше только читала в книгах.
Удивлять заграница начала еще в Бресте, когда вагонам их поезда поменяли колесные пары — ширина советских рельсов оказалась больше, чем у заграничных соседей. В промелькнувшей за окном Польше больше всего запомнились ровненькие, как по линеечке засеянные поля и фигурки Матки Боски (Матерь Божия), стоявшие вдоль дорог. Вечерний Франкфурт-на-Майне поразил пустынными улицами — только позднее россияне узнали, что трудолюбивые немцы в девять вечера стараются лечь спать, так как встают в шесть утра.
И вот наконец то Берлин! Вокруг все чисто и красиво, витрины магазинов ломятся от разнообразных товаров, по улицам разъезжает множество иномарок, в гостинице номера на двух-трех человек с душем и крошечными кусочками одноразового мыла на каждого постояльца (домой неизбалованные советские люди привезли по целому пакету этих душистых кусочков, а потом раздавали их друзьям и знакомым, как заграничные сувениры).
Программа на все 19 дней для гостей из Советского Союза была стандартной — экскурсии по дворцам и музеям разных городов Демократической Германии и встречи с жителями. Мамочка вскоре выяснила, что прикрепленная к их группе переводчица не особо утруждает себя и частенько неправильно переводит им то, о чем рассказывают немцы. К тому же она сопровождала группу лишь на экскурсиях, а в остальное время народ был предоставлен сам себе. И конечно все использовали его с максимальной выгодой. Молодые парни общались с любвеобильными немками, а люди постарше предпочитали совершать набеги на магазины.
Сначала папочке даже нравилось, что его жена пользуется такой бешеной популярностью у всей группы — кто как не Танюша сможет перевести все названия в магазине, пообщаться с продавцами и объяснить, что за диво-дивное находится в яркой коробочке или тюбике. Однако через неделю он стал нервничать из-за того, что все из магазинов выходили с покупками, и лишь их чета — ни с чем. Но к тому времени народ уже более-менее разобрался, как переводятся те или иные названия и начали самостоятельно отовариваться в окрестных магазинчиках. Однажды такая самостоятельность привела к курьезному случаю.
Как-то вечером в их номер прибежала одна из женщин группы. Голова у дамы была замотана полотенцем. Плотно закрыв дверь, она сняла импровизированный тюрбан и глазам ошарашенной четы предстала прическа, все волосы которой в прямом смысле слова стояли перпендикулярно голове. Женщина сообщила, что в одном из магазинчиков увидела шампунь, который удивил ее соотношением цены и объема, то есть большая бутыль стоила сущие пфенинги (копейки). Вечером она воспользовалась приятно пахнущим средством и получила такой результат — волосы, как проволока и совершенно не хотят слушаться ни расчески, ни бигудей. Татьяна Юрьевна потребовала принести ей бутылку, а когда этикетку, то очень удивилась — ну не знали советские люди, что бывают шампуни для … ковров.
Много неожиданного открылось нашим людям в стране развитого социализма. К примеру, чтобы в первый раз воспользоваться душем, им пришлось вызвать администратора, который объяснил, что если на кране всего одна ручка, то ее нужно просто поднять, а поворачивая влево-вправо регулировать температуру воды. Кодовый замок тоже ввел россиян в ступор, впрочем как и обычай немцев выкидывать использованную туалетную бумагу в унитаз. В диковинку нашим туристам был и шведский стол — первые дни они набирали на свои подносы невероятное количество еды, которое естественно не могли съесть.
В одном из ресторанчиков при отеле произошел забавный инцидент. Когда туристы пришли, то увидели на столах фишки красного, зеленого и синего цвета, похожие на большие таблетки. Естественно «плохо лежащие» предметы сразу же были рассованы нашими туристами по карманам. Возвратившись в номера все тут же стали пробовать «таблетки» на зуб, размачивать их в воде, колотить по ним тяжелыми предметами. Но на пластмассовых кружочках появились лишь вмятины и царапины. А на следующий день переводчица пошла по номерам с официантом, который умолял вернуть им фишки, так как с их помощью в этом ресторанчике было принято делать заказ на следующий день — по количеству фишек определенного цвета узнавали, сколько потребуется на столе первых, вторых или третьих блюд.
Во время поездки советские туристы встречались с жителями городов и сел, в которых останавливались. Так чета Селивёрстовых (мои родители) познакомилась с семьей Вехтлер из Лангебрюка. Во время общения выяснилось, что если жены работали в учительницами иностранного языка в школе (одна преподавала немецкий язык русским детям, а другая — русский немецким ребятишкам), то мужья трудились на железной дороге. Когда мамочка похвасталась, что у них есть отдельная квартира с жилой площадью 33 квадратных метра, фрау Вехтлер поинтересовалась: «Это на одного человека?» Увидев недоуменные лица советской четы, она пригласила их к себе в гости.
Вехтлеры жили в доме на 4 семьи и имели апартаменты в 120 квадратов на пятерых человек. Проведя россиян по дому, а заодно продемонстрировав им свою машину с автоматической коробкой передач (чудо автомобилестроения, совершенно недоступное простому советскому человеку!) фрау забрала принесенную гостями бутылочку вина, но за стол не пригласила, зато пообещала прийти к ним в гостиницу с ответным визитом. Через пару дней она действительно пришла, но не одна, а с подружками, которых очень восхитила широта русской души и, соответственно, разнообразие закусок на столе.
Впоследствии советская и немецкая учительницы из этой встречи извлекли взаимную выгоду — ученики их классов стали друзьями по переписке. А ее собственная дочь (то есть автор сего опуса) переписывалась с дочерью фрау Вехтлер — Сабиной. А пару раз немецкая подружка, насмотревшаяся по телевизору ужасов про пустые полки в русских магазинах, даже прислала своей Brieffreundin Katya (подруга по переписке Катя) посылки с концентратами супов, туалетным мылом и набором трусиков-«неделька».
Мамочка вспоминает, что самое интересное зрелище представляли советские туристы, отъезжающие с берлинского вокзала. Практически весь перрон был заставлен чемоданами, так как на каждого человека их приходилось как минимум пять, и среди этого чемоданного раздолья на расстоянии трех-пяти метров стояли одинокие фигуры «сторожей», то есть тех, у кого больше не осталось ни пфенингов, ни сил, чтобы последние минуты пребывания на немецкой земле потратить на финальный забег по заграничным магазинам.